тут я понял, что немного темню и играю с самим собой в поддавки. Так как, хоть и не дотронулся пальцем до отправившего на тот свет орудия убийства, в глубине души чувствовал, что не всё в этом деле так просто.

Что-то такое я учудил… Совершив абсолютно непостижимое и пока непонятное самому странное действие. Немного пугающее и, как магнит манящее и притягивающее тайной.

Захваченный исследовательским пылом, я тут же уставился на лежащую на столе пачку сигарет но, к счастью для всех присутствующих, вытворить что-нибудь «эдакое» мне не дали.

— К тому же, у нас ты сможешь не прерывать спортивную карьеру. — Возобновил увещевания главный. — Динамо — одно из сильнейших и богатейших обществ в Советском Союзе! И, продолжив заниматься боксом, ты сумеешь достичь гораздо больших результатов, чем просто работая «на земле».

— От бокса я, неверное, пока воздержусь. — Аккуратно дотронувшись до затылка, смущённо пробормотал я. — Всё-таки, вот так сразу, после выписки…

— А, ну да… — Вспомнив, по какому поводу я оказался в лечебном учреждении, стушевался соблазнитель. И тут же попытался отыграть позиции. — Ну, не сразу, не сразу… Но, зарывать спортивный талант в землю, на твоём месте я бы не стал!

— А можно, я подумаю? — Осторожно промямлил я, так как от всей обрушившихся на меня сведений голова шла кругом. И, намекая на то, что я все ещё пациент лечебницы, проблеял. — Время же ещё есть?

— Конечно-конечно. — Обрадованно закивал главный. — И, заканчивая разговор, резюмировал. — Ты пока поразмысли. А мы с товарищами займёмся оформлением протокола.

— Ну, так я пойду? — Робко пролепетал я, вставая со стула.

— Иди. — Кивком отпустил меня мой, почти что уже начальник. И, вырвав из вытащенного из кармана блокнота листок, что-то накарябал на нём авторучкой. — Ты вот, телефоньчик мой возьми. И, как выпишешься, сразу звони. — И, чтобы убедиться, что я плотно сижу на крючке, пообещал. — О месте в общежитии я похлопочу. Так что, считай, одно и! — Тут он многозначительно поднял указательный палец кверху. — Самой важной для тебя на сегодняшний момент проблемой, меньше!

«Ну да, ну да…» — Грустно вздохнул я. — «Без крыши над головой в этом суровом климате не выжить».

Причём, почему-то мне казалось, что совсем недавно это не представляло для меня абсолютно никакой проблемы. Я был убеждён, что при любых обстоятельствах и в любой точке пространства, с лёгкостью мог чувствовать себя более чем комфортно.

Правда, на чём основывалась эта моя уверенность, я по-прежнему, не понимал. Просто, был убеждён, что в прошлом мне не грозило замёрзнуть во время сна, и не приходилось ломать голову, где хранить собственные вещи.

Слегка ошарашенный свалившимися на меня новостями, я аккуратно прикрыл за собой дверь и пошлёпал по коридору к своему временному обиталищу. И, только обогнув третьего или четвёртого, целеустремлённо идущего мне навстречу больного, понял, что шкандыбаю куда-то не туда.

Иначе, с чего бы это вся выздоравливающая братия шествует в совершенно противоположном направлении?

— Извините, а куда это все идут? — Вежливо поинтересовался я у очередного, вставшего на моём пути пациента.

— Ты что, браток? — Вылупился на меня он с не наигранным удивлением. — Обед же!

А, ну да… Будучи, так сказать новичком, которому до сих пор еду приносили прямо в палату, я совсем упустил из виду, что «спасение голодающих — дело самих голодающих». И, решив, что уже достаточно выздоровел, чтобы со мной не возились, словно с младенцем и не кормили с ложечки, моментально развернулся на сто восемьдесят градусов и бодренько засеменил в ногу со всеми.

Война войной, как говориться. А, раз обед по расписанию, то пропускать это, во всех отношениях значимое для любого выздоравливающего организма мероприятие, я не намерен.

В столовой было достаточно многолюдно. Но, всё-таки, нашлась парочка свободных мест. Молоденькая девчёнка заинтересованно стрельнула в меня глазками и, озорно захихикав, поставила на раздаточную стойку фарфоровую тарелку с вкусно пахнущим супом.

— На гарнир картошку или макароны? — Весело похихикивая, поинтересовалась она.

— А можно, и то и другое? — Прислушавшись к своему телу, принялся наглеть я.

— Не положено. — Строго нахмурила бровки девушка. Но, всё-таки жадничать не стала и щедро навалила выбранных мной рожков довольно обильную порцию. — Приятного аппетита. — Мило улыбнувшись, напоследок пожелала она.

— Спаси… — Почти ответил я на её любезность.

Но тут в спину впился острый кулачёк и раздалось гневное шипение.

— Убью!

Недоумевать и теряться в догадках, по поводу того, кто это, ничтоже сумяшеся зачислил меня в личную и, ни при каких обстоятельствах неотчуждаемую собственность, не приходилось. И, обернувшись я, вполне ожидаемо и, потому безо всякого удивления, обнаружил стоящую сзади Верочку.

Глава 10

— О, Верусик! — Как можно невиннее улыбнулся я. И сладким голосом поинтересовался. — Тоже пообедать решила?

— Зачем тебя следователь вызывал? — Бросив хмурый взгляд на нисколько не смутившуюся девушку за стойкой, в свою очередь полюбопытствовала она.

Но, поскольку хорошенькая работница столовой явно пыталась погреть свои аккуратненькие розовые ушки, я слегка нахмурился, и тихонько предложил.

— Давай, позже поговорим.

Я подождал, пока Вера возьмёт обед, состоящий из молочного супа, пюре с котлетой и стакана компота из сухофруктов, попутно выискивая столик, с двумя свободными местами.

Так-то, «по раздельности», тут и там имелись незанятые стулья. Но, рассудив, что не стоит бесить и так невесть что навоображавшую себе красавицу, я внимательно следил за опустошаемостью посуды с разной степени скоростью и аппетитом уничтожающих снедь посетителей.

Тренировал наблюдательность, так сказать. Что, вполне возможно, пригодится в моей дальнейшей работе. Хотя, сам ещё не знал, как сделать правильный выбор.

С одной стороны недавно прозвучавшее предложение весьма заманчивое. И, если можно так выразиться, «на перспективу». Всё-таки, убойный отдел — это вам не хухры мухры. Но работа предстоит если не адова то, в любом случае очень хлопотная.

С постоянными вызовами посреди ночи, втыками от начальства и прочими, в кавычках, «радостями» жизни. Которые, почему-то свято в этом уверен, неизменно будут сопровождать мой карьерный рост на протяжении всего периода службы.

Кстати, с чего это вдруг мне выпала такая честь? Ничем себя, вроде бы, не проявил. Никаких выдающихся заслуг не имею и особой проницательности не выказал. А тут сразу — бах! И взгляд матёрых волкодавов пал на вчерашнего слушателя Школы Милиции. Зелёного, неоперившегося юнца. Да, что греха таить, по сути ещё мальчишку.

Вспомнив своё отражение в зеркале, с которого на меня смотрела совсем молоденькая и, на мой взгляд, совершенно не обременённая интеллектом пацанская моська, я криво ухмыльнулся. Но, поймав удивлённый взгляд подошедшей Верочки, тут же виновато пожал плечами и кивком указал нужное направление.

Там, как раз закончила трапезу парочка индивидуумов. И, поев, они уже встали из-за стола, беря в руки подносы с грязной посудой.

— Пойдём, вон два места освободились. — Негромко сказал я и, под еле слышный бубнёж Верочки, подал пример и двинулся вперёд.

Ворчала же девушка потому, что, как ей казалось, я всеми правдами и неправдами ухожу от ответа на её, в общем и целом, незамысловатый но, для неё такой животрепещущий вопрос. И, понимая, что в присутствии соседей откровенничать я не стану, по всей видимости, жутко страдала от любопытства.

Но, так как ничего с этим поделать я не мог, то попросту поставил поднос на стол и, расположившись на стуле, споро заработал ложкой. Девушка, чьё место оказалось напротив, недовольно зыркала глазами. Но, Слава Создателю, у неё хватило ума сдерживать свои порывы и не педалировать тему.

Так что, обед проходил в спокойной но, совсем не дружественной и, по-моему, начинавшей постепенно накаляться, обстановке. Вскоре сидящие рядом закончили но, вполне предсказуемо, на их место тут же нашлись другие желающие. Так что, благодаря обстоятельствам, главный принцип любого приёма пищи, гласящий «когда ем — глух и нем» был соблюдён.

Ну, и ладненько. Верочку, безусловно, было немножко жаль. Но, хотя ничегошеньки и не помню, вполне резонно предполагаю, что от этого ещё никто не умирал.

Закончили мы обед посыпанными орехами и политыми застывшим сахарным сиропом булочками. И, запив эту вкуснотищу компотом, дружно поднялись из-за стола, освобождая место деликатно топтавшимся и ожидающим своей очереди больными.

— Ну? — Требовательно схватила меня за отворот пижамы Вера, едва мы покинули столовую.

— Что ну? —