Номер я не знала, но посмотреть список недолго. С нами работают все агентства, что есть в городе. Или мы с ними, не разберешь. В наши обязанности входит установить причину смерти и выдать тело, обмытое, одетое и в гробу, причем гроб предоставляют родственники. Вот тут-то и подключается ритуальное агентство. Вообще-то при нашем бюро конторка работает, где все мы на полставки числимся – в подготовке тела к погребению есть нюансы. Мало кто хочет, чтобы близкий, погибший, скажем, в ДТП, лежал в гробу с месивом вместо половины лица. Или начал разлагаться, не дотянув до похорон. Или… да мало ли этих нюансов? Словом, мы получаем приличную прибавку к зарплате, ритуальщики – свою прибыль, государство – налоги, родственники – покойника в лучшем виде. Все довольны. Но поскольку иногда родственники заказывают гроб в «левом» агентстве – все эти конторы мы так или иначе знаем. Телефон был настоящий. Агентство при кладбище. Я перезвонила Ане, посоветовала договариваться с ними о месте для могилы, катафалке и прочем, а с гробом я разберусь.

В коридоре перед помещением ритуальщиков стояла толпа. В том самом, знакомом многим состоянии озверевшей очереди в присутственном месте. Я сунулась было к двери, но дорогу тут же преградила тетка в черном.

– Куда?

– По делу, – я попыталась ее обойти, но баба встала насмерть.

– По какому?

– По важному.

– Все стоят – и ты постоишь. Нашлись, тоже, высшая раса.

– Постою, – кивнула я. – С превеликим удовольствием, отдохну хоть. Только скажите на милость, пока я тут стою, кто будет вашими покойниками заниматься? Пушкин? Или свидетельства о смерти сами напишутся?

Это в деревне на самый крайний случай покойника можно за оградой кладбища похоронить, а то и вовсе в саду закопать. В городе без бумажки никуда не денешься.

– Быстро только, – проворчала тетка, отступая.

Я шагнула внутрь, в комнатушку, протолкалась к прайс-листу, судя по виду – только сегодня приклеенному вместо старого, присвистнула. Ай, молодцы, до чего быстро сообразили! Препираться с огрызающимся продавцом бесполезно, он ничего не решает, продавить директора я, наверное, не сумею. Вот ведь незадача: столько народа перемерло, а всякая дрянь жива-живехонька. Придется к шефу обращаться. Обещал помочь, значит, сделает. Рычаги, чтобы надавить на агентство, у него есть.

Шеф был в кабинете, как и все наши, собравшиеся попить чайку и отдышаться. Там же оказались те двое, что брали выходные для похорон.

– С гробами я решу, – сказал шеф. – С транспортом сложнее: катафалк у них всего один. Кто платит, тот и заказывает музыку.

– Скинемся, грузовик арендуем, – отмахнулся коллега. – С могильщиками что делать? Техники не хватает, вручную копать разве? Ни за какие деньги договориться невозможно, я пробовал.

Шеф кивнул.

– Я думал, дворника-таджика попрошу друзей подогнать. А он тоже…

– Сами выроем, – вмешалась я. – Вас здесь двое взрослых сильных мужчин…

– Почему двое? А я? – вскинулся Вадим.

– Обижаешь, Мария.

– Прошу прощения. Четверо сильных мужчин, ну и я в деревне выросла, лопатой махать умею. Выроем. Только, Олег Афанасьевич, при всем уважении…

– Действительно, – снова подал голос Вадим. – Не надо вам. Все-таки руководитель руководить должен, а не ямы рыть.

– Так и скажите: стар стал да немощен. – Шеф, поморщившись, потер левое плечо. – Спорить не буду. Поможете?

Мы нестройным хором подтвердили: поможем.

Шеф заночевал в кабинете, комнатушку дежурного эксперта – ему всю ночь по городу мотаться – уступили мне, мужчины устроились в помещениях кафедры, сдвинув столы в классе. Я честно попыталась заснуть – не вышло. Та степень усталости, когда слишком вымотан, и чем больше ерзаешь в постели, тем хуже становится. Промучившись с полчаса, я от души выматерилась и поползла к компьютеру, прихватив по пути оформленные за последние два дня акты исследования. Больше сотни набралось, надо же. Для полноценной статистики немного, но в медицине чаще всего и приходится иметь дело с маленькими выборками, так что мне хватит.

Должны быть закономерности. Не может не быть. А там, уже зная, что объединяет погибших, можно подумать и о возможном источнике воздействия на «фактор риска».

Шеф заглянул в кабинет, когда я методично забивала информацию в статистическую программу.

– Не спится, Мария?

– Думаю.

Он глянул в экран, пролистал стопку актов

– Маловата выборка получается.

Это точно. Но смысл брать неисследованных?

– Пока хоть так.

– Давай помогу.

– Тоже не спится?

– Тоже думаю… А параметры ты хорошо подобрала, молодец, даже и добавить нечего. Может, сделаем отдельную таблицу по неисследованным? Пол-возраст и тому подобное, для чего полноценной экспертизы не нужно.

– А давайте. Хотя бы просто посмотреть.

Еще какое-то время звучал только перестук клавиш и щелчки мыши.

– Все, – сказала я, потягиваясь, – Чапай думать будет.

– Будь добра, позаботься о кофе.

И в самом деле, пока компьютер обрабатывает информацию, все равно заняться больше нечем. Я принесла кофе – растворимая дрянь, но лучше ничего нет, высыпала на тарелку упаковку крекеров, найденную в недрах продуктового шкафа в ординаторской.

– Мария, когда ты наконец дозреешь до научной работы?

– Никогда. Лень. – Я отхлебнула коричневую бурду и поморщилась. Пробовала уговорить коллег скинуться на кофеварку, вскладчину деньги небольшие – но те обозвали меня воинствующей эстеткой. Их и растворимый устраивает. Плюнуть уже, что ли, да самой купить? Не разорюсь…

– Если бы было лень – ты бы сейчас спала себе тихо-мирно, а не тут сидела.

– Олег Афанасьевич…

– Хорошо, оставим пока. Готово.

Так…

– Вроде есть привязка по возрасту, – я ткнула пальцем в экран. – С детьми все понятно, чем младше, тем больше, примерно к шестнадцати годам выходит на общий уровень взрослых. Потом скачок на интервал от двадцати до тридцати, и еще один – на сорок пять – шестьдесят и дальше – по убывающей. Плюс половой…

– Не пойдет, – оборвал меня шеф. – Вот, смотри.

Я уставилась на половозрастную пирамиду населения, которую шеф выудил откуда-то из глубин Интернета.

– Черт… И правда, не пойдет. Получается – количество умерших коррелирует с количеством населения этого возраста. И разделение по полу – так же. Только дети и выбиваются.

– Да.

Хорошо, поехали дальше.

Сопутствующие заболевания… мимо, найденные на аутопсии изменения по морфологически группам – тоже мимо…

– Ничего, – резюмировал шеф. – Случайное распределение, как оно есть.

– Должна быть зацепка.

– Должна. Я не верю в случайность. Но либо мы ищем не по тем параметрам, либо выборка недостаточна.

– Не думаю, что проблема в выборке. Мы не