руки не дошли выкинуть.

— Ну вот, — удрученно вздыхаю. Всегда так. Хочется как лучше, а получается наоборот.

— Да ты чего, Настён? — Денис в два шага оказывается рядом. Пальцами берет за подбородок и вынуждает смотреть на него.

— Рассказывай.

В его взгляде столько тепла и нежности, что меня прорывает.

— Я хотела сюрприз сделать, — всхлипываю я — Тебя порадовать.

— У тебя получилось, — он расплывается в улыбке, а мое сердце делает в груди кульбит. — Я знаешь как рад?

— Правда?

Смотрю на него и не могу не улыбаться в ответ. Смахиваю подступившие слезы и выдыхаю. Сердце колотится все сильнее, а внутри становится тепло.

— Ну, конечно. Иди сюда.

Денис тянет меня за собой. Опускается на диван, а меня усаживает к себе на колени. Не сопротивляюсь, лишь ерзаю, устраиваясь поудобнее и кладу голову ему на плечо.

Он заботливо гладит меня по спине и слезы высыхают сами по себе. Так уютно и спокойно в этих крепких объятиях, что не хочется даже шевелиться. Мне никогда не было так хорошо. Терпкий аромат табака и мяты окутывает меня и хочется прищуриться от удовольствия, как кошке.

— Ну хочешь завтра купим новую гирлянду? — неожиданно предлагает Денис. — Хоть две. И все-все украсишь.

— Хочу, — расплываюсь в улыбке, заранее предвкушая, куда повешу.

— Заметано.

Какое-то время сидим в тишине. Я слушаю мерный стук его сердца и едва не мурлыкаю. Теплые воспоминания из детства прорываются в реальность, и я не сдерживаю этот поток. А даже наоборот, решаю поделиться.

— Мы с бабушкой всегда дом украшали заранее. Задолго до Нового года. И елка росла прямо во дворе. Такая большая. Чтобы украсить, нужно было на лестницу взбираться. А еще вокруг окон и по кромке крыши вешали огоньки. Очень красиво и сказочно. Ты даже не представляешь…

— Не представляю, — вздыхает Денис и чуть сильнее сжимает меня. — Я давно не верю ни в сказку, ни в волшебство.

— А зря.

— Это точно, — вздыхает он и поднимается на ноги. — Хорошего понемногу.

Пересаживает меня на диван, а сам отходит к окну. Шарит по карманам, достает сигареты, но не прикуривает, а убирает обратно.

— Ой, ты же с работы, — догадываюсь я. — Что-то удалось выяснить?

— Удалось, — кивает Денис, но взгляд его очень хмурый.

— Ты их найдешь? — осторожно выспрашиваю я. Не нравится мне его настроение. Может что-то случилось, а я лезу со своими глупостями.

— Уже нашел.

— Так быстро? — округляю глаза и расплываюсь в улыбке. — Я в тебе не сомневалась. И кто это?

Несколько бесконечно долгих секунд Денис смотрит мне в глаза, словно решает, стоит мне говорить или нет. А потом все же выдает:

— Миша твой.

Информация не сразу доходит до меня.

— Нет, — качаю головой, не желая верить. — Этого не может быть.

Головой понимаю, что Денис не стал бы врать, но принять эту правду с ходу не получается.

— Прости, Настён… — сокрушенно выдыхает он. — Миша все твои деньги пробухал и…

— И? — выразительно смотрю на него, требуя рассказать все до конца.

— На девок спустил.

По телу прокатывает волна омерзения. Невольно представляю все это и меня аж передергивает.

— Фу, как это гадко!

— Я считаю, что ты должна знать правду, чтобы не питать напрасных иллюзий, — в мои мысли врезается голос Дениса, но я не готова слушать его сейчас. Мне нужно время, чтобы переварить все.

— Спасибо, что рассказал.

Разворачиваюсь и иду к ванной.

— Ты куда? — Денис мгновенно оказывается рядом и преграждает пусть.

— Мне нужно побыть одной…

— Давай только без глупостей.

В его глазах страх и волнение. Переживает за меня.

— Ты о чем?

— Ну просто… — теряется и пропускает.

Выдавливаю из себя улыбку и ухожу в ванную. Включаю воду и сползаю на пол. Обидно как, и очень горько. За что Миша так со мной? Ведь я все для него. В Москву эту дурацкую за ним поехала, потому что ему тут одному плохо было. На работу устроилась, чтобы помогать. Готовила и убиралась. Все делала, а он…

Размазываю слезы по лицу и достаю телефон. Разговаривать сейчас точно не смогу, поэтому пишу сообщение.

«Как ты мог? Я же тебе доверяла»

«Настя, не верь ему. Он все выдумал! Я люблю тебя!» — почти сразу приходит ответ, а я лишь усмехаюсь.

«Когда любят, не врут и не предают»

«Малыш, прости меня. Я виноват…»

Дальше не читаю. Заношу его номер в черный список, а потом и вовсе отключаю телефон. Плачу. Ничего не могу с собой поделать. Слезы сами льются из глаз нескончаемым потоком, но вместе с тем становится легче. С каждой секундой.

— Настён, ты как там? — Денис скребется в дверь.

— У-хо-ди, — всхлипываю и заикаюсь я.

— Нет, так не пойдет, — рычит он недовольно, но мне все равно.

Я не хочу никого видеть и слышать. Просто оставьте меня в покое.

Дверь резко дергается и распахивается. Вскрикиваю от неожиданности и смотрю на великана снизу-вверх.

Глава 18. Денис

Замок вырван с корнем. С металлическим звоном отлетает под ванну. На плитку оседает древесная пыль, насрать вообще. Починим. У Снегурки слезы как растаявшие льдинки, одна за другой крупными каплями стекают по щекам. Трогательно влажные ресницы, губы дрожат и она вся дрожит.

Маленькая моя. Понимаю, что больно, но мир вообще жесток, я постарался разбить твои розовые очки аккуратно, чтобы осколки не врезались в сердце, верящее в чудеса. А с поверхности я повынимаю.

— Насть, — протягиваю к ней руку. Сказочная девочка вжимается в раковину и всхлипывает.

На нее накатывает волнами, это очень заметно. Она старается держаться изо всех сил, но больно… я все понимаю.

Подхожу и мягко притягиваю ее к себе. Сопротивляется. Напряглась вся, будто ей железный кол в позвоночник вставили. Провожу пальцами по спине, чуть надавливая на позвонки, второй рукой держу, чтобы не сползла по мне на пол.

— Это пройдёт, — шепчу, дыханием раздувая мягкие волосы.

Она поднимает на меня заплаканный взгляд.

— Как он мог? — смотрит на меня настолько уязвимо и ранено, что я теряюсь на несколько секунд, но быстро беру себя в руки. — Как, Денис? За что? Я же ничего плохого ему не сделала. Я… все для него. Мы мечтали о красивой свадьбе, о детках. Миша тоже хотел. Предал. Почему люди так поступают? — она буквально засыпает меня вроде бы простыми вопросами, но дать на них однозначный ответ невозможно.

— У всех разные причины, — присев на край ванны, ставлю ее у себя между ног, убираю за ушки намокшие от слез пряди.

Чего только я не испытывал к женщинам за