Только так сестру провожают в отпуск, но мне и не обидно. Мы же не говорили про любовь, нам бы поговорить про взаимозависимость. Хотя это другое, так что расстояние — лучшее лекарство.

На работе — как быстро это слово приклеилось ко мне! — утро и дела захлестывают молниеносно. Сперва заходят те, кто не дошел вчера. Потом Эд начинает грузить какой-то ерундой, но я киваю, раз так надо. Украдкой отправляю Марку бумаги, а тот либо одобряет, либо нет.

Только к обеду удается найти время, чтобы спуститься к Инне, и тут же встает выбор: сбегать в ресторан напротив и, возможно, «разгрузиться» в общества Саши (а вдруг?) или посетить дизайнера и устроить ей разнос?

Вздыхаю. Долг велит действовать по второму пути. Хотя и с негативом заявляться не стоит. Быть может, не стоит опираться на свою интуицию? Я же ничего не понимаю в ювелирном деле.

Дизайнеры обитают на три этажа ниже моего кабинета. Как раз у лифта сталкиваюсь нос к носу с блондинкой, но она, нахмурившись, проскальзывает мимо меня в закрывающиеся двери кабинки.

А вот Инну нахожу у небольшого столика, возле которого она стоит, согнувшись в три погибели. В помещении довольно темно, и свет от настольной лампы действует единственным ориентиром.

Легко стучусь в открытый косяк двери. Девушка поднимает глаза и невольно вздрагивает. За огромными очками вижу страх.

— Здравствуйте, Николь… — она запинается, сжимается и теребит пальцем, видимо, пытаясь вспомнить мое отчество.

— Александровна.

— Да. Пришли смотреть коллекцию? Она у нас здесь.

— Над чем работаешь? — спрашиваю, рассматривая интересное ветвистое кольцо на подставке. Мелкие прозрачные камни покоятся в отверстиях, образованным переплетением веток, как будто затерявшиеся в листве плоды. Или цветы.

— Я назвала его «первая любовь», — отзывается Инна. Судя по трению и шуму, она что-то раскладывает. — В таком состоянии мы тянемся друг ко другу со всей страстностью своей души, сплетаясь с объектом свой любви или въедаясь в ее основу. Тут уж кому как повезет. Я готова.

Хмыкаю и иду к столу. При нынешнем освещении изделия выглядят совсем по-другому. Я даже дар речи теряю от восхищения. Это прям очень красиво! Инна, увидев мою реакцию, улыбается и рассказывает о каждом.

Из магии мастерской меня выводит, нет, точнее, грубо выхватывает появившийся Эдуард.

— Я вас везде ищу! — пыхтит он, весь красный, как будто пробежался по лестнице, а не ездил, как все, на лифте.

— М?

— Телефон не берете! Секретарь ваш понятия не имеет, где искать!

— Ну, ты ж нашел. Молодец, — холодно отзываюсь. — Была рада пообщаться, Инна. Ваша коллекция изумительна.

— Значит, ничего не будем менять? — с надеждой уточняет она.

— Разве что уволим фотографа. — Подхожу к Эду, позволяю увлечь за собой. — Что у тебя?

— Там в офисе вас ждет один из владельцев недвижимости, где располагаются наши магазины.

Дальше следуют сухие факты, которые мне ни о чем не говорят, но раз Эду нравится развлекать меня беседой, пока мы едем в лифте, то пусть.

При виде меня Гном подскакивает со стула — наша секретарша ушла на больничный.

— Там это, ну… — пытается сообразить он.

— Не продолжай.

Еще издалека в отрытой двери вижу богатую шевелюру, напоминающую одуванчик или пальму. Широкие плечи в красно-клетчатом пиджаке прижаты к стулу в идеальной осанке, будто военная выправка у человека. Ах, эти волосы! Я точно их видела.

— Я нашел ее, Денис Валентинович, — тараторит Эд. Пластиковый стакан в огромных ручищах гостя жалобно хрустит.

— Я очень не люблю ждать, Эдуард. Очень, — произносит утробно-низкий голос.

* * *

Марк

Она уехала, и в доме стало пусто. Джей трется об меня носом, выпрашивая еду, а я стою, глядя на дверь. Мой огромный дом словно лишился воздуха и тепла. Всего две ночи, а я уже привык, хотя думал, что не вынесу этого. Мое патологическое одиночество, как лютый зверь, убьет любого, кто покусится на его границы.

Нестерпимо хочется закурить, хотя я бросил. Вроде ничего не случилось. Просто звезда, что вновь осветила мой черный мир, теперь светит другим. Но так будет правильно. На нее началась охота. И поэтому я снова должен спасти ее.

На столе валяются папки с личной информацией о моих некогда друзьях. Все трое были на моих похоронах, произносили трогательные речи. Вадим, Глеб и Денис. Журналист, ремонтник машин и строитель. Кому понадобилась моя смерть? Успешный бизнес — единственный повод, ибо типажи женщин мы любим разные.

На телефоне пиликает уведомление «Прием у доктора Ларченко Н. Н. через 1 час». Точно! Плановый осмотр травм после аварии. Мое тело пережило несколько операций за неделю, покрыто кровоподтека. До сих пор удивляюсь, как лицо не пострадало, хотя черепно-мозговую я получил.

Выхожу на улицу. Охранники, убирающие снег, тут же бросают свои дела и идут за мной. Садимся в белый неприметный внедорожник. Я за рулем.

Частная клиника в центре Питера мне нравится: без лишнего пафоса. Меня сразу встречают и провожают на прием к врачу.

— Ну что, динамика хорошая, — заключает доктор после тщательного осмотра. — Все показатели медленно восстанавливаются. Теперь наши встречи будут реже. Хотел в последний раз уточнить, вы уверены, что мы не будем избавлять от шрамов?

Морщусь. Потому как шрамы у меня появились задолго до аварии. Кожей чувствую, как Николай Николаевич взглядом скользит по огромным уродливым рубцам, уходящим от поясницы и ниже. Наверное, пытается догадаться, откуда они, но я не доставлю ему такое удовольствие.

— Если так, я прощаюсь с вами, — миновав вопрос, холодно прощаюсь и покидаю кабинет. Расплачиваюсь поддельной карточкой на имя Елисея Гаврилова.

Ужасно хочется в офисе. Тело зудит без работы и ежедневной рутины. Чувствую себя зэком, что отбывает срок в собственном доме без права связи с близкими. Но нужно заниматься насущными вопросами. И первого из них зовут Денис.

* * *

Николь

Ну, это даже проще, что от мужчины веет опасностью, которая отталкивает. Стряхивая оцепенение, подхожу к столу первая, пока Эд мнется у дверей. Обхожу рабочее место и встречаюсь с хрустально-голубыми глазами под длиннющими девичьими ресницами, которые никак с образом брутала не вяжутся.

— Здравствуйте, Денис Валентинович, — дарю самую милую из своих улыбок и грациозно присаживаюсь в кресло. — Чем обязана?

— Ты кто такая? — грохочет он не потому, что это был крик, просто голос такой.

— Владелица данной фирмы. Николь Александровна Гайдман. Здесь написано, — поворачиваю торцом табличку со стола, наспех сделанную утром сотрудниками.

— Профурсетка, что ли?

— Зачем так грубо? — деланно удивляюсь. Медленно наклоняюсь вперед и произношу: — У нас с погибшим супругом история любви давняя, только не афишированная.

— Николь, говоришь? — Денис