– Не то что это было для нас сюрпризом, учитывая, как вы тренировались на этой неделе, – продолжила Алисия.

– Не так уж и плохо мы играем, – возразил Тони. – Мы проигрываем только на один гол.

– Мы говорим сейчас не о результате, а о том, как вы играете, о вашей манере, – сказала Алисия. – Мы тысячу раз говорили вам на тренировке: мяч всегда будет двигаться быстрее, чем вы. Когда вы дотрагиваетесь до мяча, вы сбиваете его скорость, у вас появляется время добежать до ворот, у вас появляются шансы.

– Чтобы коснуться мяча, нужно, чтобы кое-кто пасовал его тебе, – сказала Андреа, указывая на Тони. – А не считал своей собственностью.

– Когда я увижу, что ты готова принять пас, я сразу же передам тебе мяч, мармеладная ты моя, – сказал Тони.

И они снова начали спорить. Этот бесполезный спор мог продолжаться до бесконечности. Если бы не одно обстоятельство, которое заставило всех замолчать. И этим обстоятельством был Вао.

Он сидел на столе, скрестив ноги, в позе, как у монахов во время медитации. Его глаза были закрыты. Казалось, он был совершенно отрешён от мира. Вао сидел тихо, прикрыв глаза и с лёгкой улыбкой на губах.

– Он что, заснул? – спросил Камуньяс.

Как ни удивительно, вид Вао в этой странной позе, совершенно не от мира сего, немного нас успокоил. По крайней мере, мы перестали ругаться.

– Мы решили произвести замены в команде: Грустный будет играть вместо Тони, Пакет – вместо Алёны, а Пили – вместо Мэрилин, – объявила Алисия.

Тони и Алёне эта новость совсем не понравилась. Но так решили тренеры. Во втором тайме наша команда продолжила играть очень плохо. В тех условиях, в которых мы находились, мы ни одного паса не могли нормально сделать.

Как и всю неделю на тренировках, мы были слишком обеспокоены тем, как продемонстрировать, что мы лучше, чем новички. Это волновало нас явно больше, чем борьба с противником. Мы забыли, кем мы являемся на самом деле, забыли, что мы команда. В итоге единственное, чего нам удалось добиться, – это потерять мяч в попытке увести его от противника.

Пили была молниеносной, даже более быстрой, чем Мэрилин. Но она делала откровенно странные вещи. Например, она схватила мяч и пулей ринулась к воротам противника. Она вела себя так, будто это был не футбольный матч с кучей противников, а забег, при котором она находилась одна на дорожке.

Футболисты из Ибисса создавали нам множество опасных ситуаций. Они довели нас до того, что мы были уже готовы скорее увести мяч и устроить контратаку, чем защищаться по-человечески. И у нас это почти получилось. Но когда Андреа уже готова была ударить по воротам, Леги отобрал у неё мяч.

Болельщики Ибисса изо всех сил поддерживали свою команду. А наши только и делали, что спорили и давали советы.

– Алисия, оставь защиту и беги в другой конец поля, ты что, не видишь, что надо атаковать по краю?! – кричал отец Камуньяса с трибун. – От тебя толку ноль!

– Я тоже рада снова вас видеть, Кике, – отозвалась на его крик Алисия, которая стояла на бровке.

– Простите, но чувства не позволяют мне оставаться в стороне, – принялся оправдываться он. – К тому же за вами ещё одна замена: сделайте же её поскорее!

– Фелипе, немедленно выведи Франциско на поле! – крикнула между тем моя мать.

– Франциско уже на поле, милая, – остановил её мой отец.

– То есть как? – мать правда меня не видела и находилась в замешательстве.

– Кто такой Франциско? – спросила Пили со скамейки запасных.

– А ты как думаешь? – недовольно ответила Алёна, кивая в мою сторону.

– Пакет – Франциско, как Папа Римский? Я сейчас лопну от смеха, – сказала Пили, которая имела суперспособность говорить и смеяться одновременно.

Мы продолжили свою ужасную игру.

А дальше произошло то, что должно было произойти. Они забили нам ещё три мяча. Два забил МакАртур. И ещё один – какая-то блондинка, которая бегала быстро, как пуля.

Со счетом 4:0 у нас почти не было шанса отбиться во время ответного матча в нашей школе. Только чудо могло спасти нас от потери места в Лиге Интерсентрос, после чего наша команда, скорее всего, исчезла бы навсегда.

И это чудо произошло. За пять минут до завершения игры случилось то, чего не ожидал никто.