— Дамир!

Он уходит, швыряя салфетку на стол, а отец, откинувшись на стул, стреляет глазами в Кемаля, давая понять, чтобы оставил их одних. Он исчезает также быстро, как и брат, боясь попасть под раздачу.

— Когда, в этом доме меня перестали слушать, Фарида? Что за бес в тебя вселился, женщина?

— Марат? — воскликнула она, но он, встав, поднял ладонь, и она опустила голову, понимая, он не хотел продолжать беседу.

Как только он вышел, она в отчаянии сжала кулаки и зашептала на своем языке, проклиная эту распутную девчонку, что сбила с пути его мальчика.

— Дрянь!

* * *

Лиля сортировала таблетки, отделяя каждую, друг от друга и что-то напевала себе под нос, когда услышала, как что-то с грохотом упало в комнате. Она выбежала из кухни, зовя бабушку, но та молчала, а когда увидела, что она на полу, вскрикнула.

— Бабушка? Бабушка⁉

Подлетев к ней, Лиля тянулась за телефоном и пыталась понять, не сильно ли она ушиблась, но та была без сознания и Лиля испугалась, набирая скорую.

— О, господи, что же это? — шептала она, чувствуя, что от страха руки не слушаются, и она не сразу набирает скорую помощь, а когда попадает по адресу, рыдания сдавливают горло.

— Прошу вас, приезжайте…бабушка упала, она без сознания, — врач что-то пытается выяснить и она понимает, что если не возьмет себя в руки, вряд ли поможет ей.

После того, как она назвала адрес, врач попросила собрать необходимые вещи и ни в коем случае не трогать ее. Минуты тянулись бесконечно долго, пока она сидела возле нее и когда бабушка пришла в себя и что-то прошептала, Лиля не сразу разобрала, потому что бросилась ей на шею.

— Прошу, не оставляй меня. Не оставляй.

Звонок в дверь и она поднимается, открывая дверь и пропуская врача и двоих мужчин, помогающих погрузить бабушку на носилки.

— Я могу поехать с вами? — спрашивает Лиля и врач соглашается.

— О, Лилька, а ты чего ревешь? — сосед Виталик врезается в нее, когда она быстро одевшись, закрывает дверь. — А где Маргарита Павловна? Померла?

— Типун тебе на язык, Витя! — воскликнула Лиля и быстро сбежала по ступеням.

— Лилька, дай в долг? — крикнул он напоследок, но она уже не слышала. — Вот же зараза!

В больнице, бабушку сразу повезли в реанимацию, предположив, что у нее инсульт, поэтому она сидела в коридоре, возле дверей и ждала. А еще она отчаянно молилась, чтобы господь оставил ей хотя бы бабушку. Она не замечала, что слезы бегут по лицу, делая ее аккуратный носик красным. Она даже не сразу услышала трель телефона. Смахнув нечаянно абонента, она даже не увидела, кто это был, и решила, что если нужна будет, перезвонят.

Так и случилось. Телефон снова завибрировал, и она увидела, что это Дамир Маратович. Ей ужасно хотелось взять трубку и поговорить, и в тоже время, она понимала, что сейчас из нее собеседник никакой, поэтому смахнув во второй раз, написала сообщение.

«Дамир Маратович, простите, мне сейчас неудобно разговаривать. Можно я перезвоню вам позже?»

Ответное сообщение пришло тут же.

«Чем ты занята, что не можешь ответить? Я могу приехать?»

«Нет. Я не дома»

«Где ты, Лиля?»

«Простите мне пора бежать»

Вышедший врач заставил ее забыть о том, что порой босс ведет себя странно, спрашивая так, будто имеет право задавать такие вопросы. Словно она его девушка.

— Все хорошо? — спросила Лиля, и врач, стянув шапку с головы, заставил ее вскрикнуть.

— Тихо-тихо, это привычка дурацкая, — затараторил он. — Она жива. Инсульт подтвердился, поэтому оставим ее в реанимации. Риск, что все может повториться, слишком велик. Будем ждать, пока состояние не стабилизируется. Главное, чтобы не впала в кому. Вам необходимо пройти со мной, заполнить карточку, сказать какие лекарства принимаете и принимали, чтобы собрать полный анамнез. А после я отпущу вас домой.

— А остаться нельзя? — со слезами спросила Лиля, и он покачал головой.

— К ней однозначно нет, а здесь мне некуда вас положить, мест нет.

— А когда можно будет навестить ее?

— Пока об этом рано говорить, давайте дождемся, чтобы она пришла в себя, — сказал врач, и она кивнула.

После того, как она провела в больнице час, он заставил ее поехать домой, сказав, что здесь она ничем больше помочь, не сможет. Она поднималась по лестнице, когда сосед Витя перегородил ей путь.

— Лилька, ну чего? Померла?

— Витя, отстань, пожалуйста, — бросила Лиля, чувствуя себя такой уставшей от случившегося, что еле-еле поднимала ноги. — Бабушка в реанимации, жива!

— Ну и отлично, дай в долг? За здоровье ее выпью, вмиг очнется! — загоготал он и Лиля, покачав головой, пошла дальше.

— Зарплату еще пока не давали.

— Лилька, ну ты и жмотка. Зажала сотку? Вот же гади…

Голос Вити внезапно смолк, а потом он вдруг громко застонал, но Лиля не придала этому значения. Она вставляла ключ в замочную скважину, когда внезапно мужские руки накрыли ее плечи и резко развернули к себе.

— Дамир Маратович?

— Где ты была? — его голос пропитан злостью и яростью, а руки, в отличие, от слов слишком аккуратно и нежно ощупывали плечи. — Твой сосед успел обидеть тебя?

— Витя? Нет, конечно, — пожала она плечами, и только сейчас он заметил, что ее глаза опухли от слез, как и нос.

— Что случилось?

— Бабушка потеряла сознание и упала. Инсульт.

— Ты была в больнице? Почему сразу не сказала? — чуть ли ни кричал он, и она расплакалась, а он обнял ее и притянул к себе. — Ну, прости, прости. Я все время забываю, какая ты у меня нежная.

— Я не знаю что делать, если вдруг ее не станет, — прошептала она и уткнулась ему в рубашку, заливаясь слезами.

— Не бойся, невеличка, с ней ничего не случится, вот увидишь. Я рядом.

Они стояли так недолго, потому что сосед Витя встряхнувшись после недолго обморока, в который его отправил Дамир после того, как услышал, что он говорит его девочке, стал подниматься к ним.

Дамиру не хотелось, чтобы она видела его в гневе, поэтому счел за благо скрыться, и если будет необходимо, проведет вразумительную беседу с ним, еще раз. Но он почему-то подумал, что теперь Витя несколько раз подумает, прежде чем ляпнуть что-то его невеличке.

15

Лиля проснулась в постели, не сразу вспоминая как здесь оказалась. События вчерашнего вечера нахлынули на нее и она, закусив губу, уткнулась в одеяло, припоминая, как Дамир Маратович укачивал ее, словно ребенка, пока она плакала.