– Ну-ка, рассказывай подробнее…

Пришлось старшему лейтенанту поведать все о причинах своего конфликта со старшим следователем по особо важным делам и о примирении с ним же.

– Все правильно, – согласился начальник штаба с Сергеевым. – Ты свою службу тоже в обиду не давай. Чуть дело посложнее, они сразу к нам обращаются, а когда могут обойтись своими силами, так мы и не нужны вовсе. Ладно. Это, как я понимаю, была преамбула. А в целом как там дело обстоит? Что сам Гаджигусейнов думает?

– Он видит разницу между двумя делами и, как мне кажется, не против их разделить. Это я про стрельбу по автоколоннам спецназа «Росгвардии» и ФСБ и про убийство племянника профессора Ниязова. Мне же думается, что это одно единое дело, только хорошо замаскированное под разные дела. Я нутром чувствую связь. Но пока фактов мало, чтобы это доказать. Завтра утром мать Мурада Асланова будет опознавать его труп, но она восемь лет не видела сына, с детских, по сути дела, пор и едва ли что-то дельное подскажет. Сейчас ему двадцать два, минус восемь, получается, что с четырнадцати лет они не встречались. Думаю, парень сильно изменился. А вот послезавтра опознавать убитого будет сам профессор. Ему разрешили провести опознание на день позже в связи с особыми обстоятельствами.

– С какими обстоятельствами? – спросил Одуванчиков.

– Как я понял, сезон раскопок заканчивается. У экспедиции каждый день на счету. А послезавтра у профессора дела в университете. Вступительные экзамены принимает вроде бы. Ему в любом случае в Махачкалу приехать нужно. Вот он и попросил совместить два дела. Как ни странно, разрешили…

– Ладно, Сергей Николаевич. Это, я помню, ты говорил. Короче, как приедешь, заскочи в офицерскую столовую поужинать, я, кстати, распорядился, чтобы на твое отделение силовой поддержки и на механика-водителя ужин в солдатской столовой оставили, а сам после ужина – ко мне. Я буду, скорее всего, в кабинете или в своей комнате. На время не смотри, особо не стесняйся. У нас рабочий день ненормированный. Сразу приходи на подробный доклад. В дороге продумай хорошенько, что стоит рассказать… Какие моменты спорные… Что тебя смущает… Что заставляет задуматься…

– Товарищ майор, у меня звонок на вторую симку идет. Номер незнакомый. Ответить?

– Я бы ответил просто из любопытства. Кому ты давал второй номер телефона?

– Недавно дал полковнику Гаджигусейнову. Только сейчас вспомнил.

– Он, наверное, и звонит.

Сергей Николаевич ответил на новый вызов. Оказалось, майор Одуванчиков был прав. Звонил в самом деле Нияз Муслимович.

– Что так долго не отвечал, старлей? – проворчал полковник. – Я хотел уже отбой дать. Думал, ты уснул в своем БТРе и звонка не слышишь.

– Здесь, товарищ полковник, уснешь, пожалуй… А не отвечал долго – мобильник у меня в глубоком кармане под разгрузкой лежал. – Старший лейтенант решил пока не говорить, что беседовал со своим начальником штаба. – Пока вытащил, пока посмотрел на незнакомый номер, пока думал – отвечать или нет. Я не всегда на незнакомые номера отвечаю. Только по настроению.

– У тебя что, глубокий карман в трусах, что ли?

– Никак нет, товарищ полковник. Под разгрузкой. Что, товарищ полковник, у вас? Есть новости?

– Есть. И интересные. Во-первых, профессора мы так и не нашли. Уехал он, как нам сообщили. И уехал на мотоцикле. Он всегда на нем ездит. И он сам, и племяннику разрешал этим транспортным средством пользоваться. У Мурада, оказывается, были права не только на автомобиль, но и на мотоцикл. Это я в ГИБДД выяснил. Во-вторых, врач-патологоанатом из морга судмедэкспертизы сообщил, что у Мурада Асланова было два пулевых ранения. Стреляли в него, видимо, издали предположительно из автомата «АК‐12», как утверждает патологоанатом. Он такие ранения видел. В тело попали две пули. Одна рядом с другой. Одна отсеченная очередь – отсюда и определение оружия. Операцию проводил очень неискушенный хирург. Раны надрезал, пули вытащил, а зашивал весьма неаккуратно. По-дилетантски. Раны получены около пяти лет назад. Если бы операцию делал хороший хирург, у патологоанатома возникли бы проблемы с определением времени получения ранений. А так – он ручается за результат. Патологоанатом мне сам позвонил, когда я с археологами беседовал. Еще – я спрашивал Светлану Керимовну по поводу этих пулевых ранений. Она говорит, что пять лет назад Мурад был под ее присмотром в экспедиции под Элистой и получить ранения не мог. Она вообще ни про какие пулевые ранения не слышала. И уверена, что наш патологоанатом что-то спьяну напутал. Вплоть до того, что проводил вскрытие другого тела. Я согласился, что такое возможно, и не стал ей говорить, что этот патологоанатом не пьет вообще. Он верующий мусульманин, а мусульманам, как тебе известно, Коран запрещает пить спиртное.

– Товарищ полковник. – Внезапно в голову старшего лейтенанта пришла идея. – Вы можете сейчас позвонить патологоанатому?

– Без проблем. Что нужно спросить? – согласился Гаджигусейнов.

– Светлана Керимовна сегодня рассказывала мне, как она носила на руках уже не маленького племянника своего мужа, когда тот сломал ногу в колене. Путь патологоанатом проверит ногу на предмет перелома.

– Значит, ты, старлей, подозреваешь, что это вовсе не племянник профессора, а кто-то другой, похожий?

– Я пока только как вариант предлагаю такую проверку. Только попрошу сразу же сообщить мне результат, невзирая на время.

– Договорились, как только будут данные, я позвоню. А я пока к археологам вернусь. Я сейчас у профессорской палатки. Есть у меня что еще спросить…

Сергей Николаевич давно уже замечал, что обратная дорога всегда кажется более короткой и быстрой, чем дорога до места назначения. Так, он и опомниться не успел, как бронетранспортер оказался перед воротами военного городка спецназа военной разведки. И только тогда вспомнил, что начальник штаба отряда дал ему время на то, чтобы подготовиться к предметному разговору. А полковник Гаджигусейнов меж тем все не звонил.

Старший лейтенант только передал командиру отделения силовой поддержки и мехводу, что ужин ждет бойцов в солдатской столовой, а сам выбрался «на броню» бронетранспортера, чтобы спрыгнуть сразу на крыльцо офицерской столовой, как мобильник в его кармане наконец-то заголосил. На дисплее номер телефона старшего следователя по особо важным делам.

– Ну что, старлей, я тебя поздравляю! – перешел сразу к делу полковник Гаджигусейнов. – Ты как в воду глядел…

– С чем поздравляете, товарищ полковник? – ленивым и сонным голосом спросил Сергеев, хотя уже все понял и даже успел обрадоваться своей догадливости. «Вот вам, товарищ полковник, и моя неопытность…» – хотелось ему сказать с большой долей ехидства.

– Твое предположение оказалось верным. Наш патологоанатом сделал снимки обеих ног – поскольку ты не сказал, какую он ногу ломал