И развернулась.

О-о-о-опс!

В проулочке, заслоняя мне выход, стояла наша преподавательница домоводства.

– И что это было?

После дружбы с баскетболистами меня не напугать ни ростом, ни весом. Так что я мило улыбнулась.

– Расстановка приоритетов.

– Я бы сказала, раскладка. – Преподавательница задумчиво изучила тушку Оливеры. Та не вставала, видимо – сильно навернулась. Но дышала, так что выживет. А если стесала нос… будет девушка породы мопс.

– Не одобряете, раэша? – так же светски поинтересовалась я.

– Не одобряю. Врагов лучше добивать.

Подружки-побрякушки побледнели. И Фатима, и Севилла. Кажется, даже квакнуть что-то попытались. Я так же мило улыбнулась в ответ.

– Если бы это был враг – безусловно. Но это просто спесивая дурочка, так что я дала ей шанс. Следующий несчастный случай произойдет или на берегу моря, или в драконарии…

– Советую помнить, что драконы не съедят зараз больше двадцати килограммов мяса. И могут остаться ткань, украшения.

– Не останутся, – заверила я.

– Замечательно. А вы две – что? Взяли это, – преподавательница небрежным жестом показала на тушку эссы Оливеры, – и потащили на своих плечиках в больничку. Я с вами схожу, проконтролирую.

Девчонки побелели, но к Олинде подошли и перевернули ее. Я поняла, почему она не двигалась. Добротная шишка размером с куриное яйцо на лбу, окровавленный нос, который, кажется, станет курносым, ссадины…

И ведь я ее почти не трогала. Все сама, все законы физики. Инерция там, масса тела, помноженная на скорость, корень квадратный из злости…

И поделом!

– Спасибо, раэша, – поблагодарила я преподавательницу. Я отлично понимала, что за этим стоит.

«Проконтролирую» – чтобы версия девушек не включала злую Каэтану Кордову, которая налетела, запинала, поиздевалась… могли наврать?

Да в любой момент!

Теперь уже не смогут.

Ну и фиг с ними. Мне надо в библиотеку, туда я и отправилась.

За спиной кто-то злобно пыхтел. А вот так вот! Это вам не беззащитную девчонку гонять!

* * *

Библиотекарша смотрела на меня с искренним отвращением. Выглядело очень впечатляюще. Да и сама эсса – тоже.

Да, эсса.

Здесь есть забавная градация, по которой носить золото разрешено только эсам и эссам. Вот те и носят. Остальные обходятся медью и серебром. Видишь на человеке или колечко, или цепочку, сережки из золота – эс. Или эсса.

На этой золота хватало. И на пальцах, и в ушах. Больше эссе похвастаться было особо нечем.

Средних лет, среднего телосложения, некогда симпатичная, но сейчас стремительно теряющая даже остатки былой красоты, она явно это понимала. И играла доступными ей средствами.

Белейшая блузка. Белая лента в волосах.

Длинная черная юбка. Черная камея на блузке. Пенсне (в золотой оправе), через которое меня разглядывали, как пятно плесени на потолке. Увы – после нашего тренера мне и смеяться было лень. Тоже мне, Лаврентий Берия нашлась! Пенсню надела!

Еще усы отрасти! И трубку возьми.

– Эсса Кордова. Что вам угодно?

– Книги, – решила я.

– Вы в библиотеке. – Тон намекал, что сюда за селедкой и не приходят.

– Правда? А каталог у вас где?

Тетка перекосилась еще больше, но каталог мне указала. Да, именно та самая система, с карточками и алфавитом.

– А тематический?

Тематический каталог тоже нашелся. И я закопалась для начала в мироустройство. Выписала два десятка книг, попросила принести их и принялась пролистывать. Потом попросила периодику.

Пропустила ужин.

Едва не забыла про отбой. То есть забыла – библиотекарша намекнула, что ее рабочий день тоже конечен. Взяла на дом шесть книг и поплелась в общежитие груженная, как верблюд. В голове царил хаос, который постепенно складывался в систему.

Академии как таковой там не было. То есть плевать, чему нас тут учить будут. Хоть бы и стихосложению или картофелеводству, главное все равно не это.

Главное – драконы.

Каэтана не знала толком, чем занимался ее отец. А вот я начинала подозревать.

Драконы – громадные ящеры. Как люди смогли одолеть их, подчинить, поставить себе на службу? Знаете, сколько гибнет дрессировщиков в тех же цирках? Знаете, сколько травм в зоопарках?

Это Джеральд Даррелл писал о милых зверюшках. А в реальности… поко́рмите вы орешками милую белочку? Кормите, пожалуйста. Но не забывайте, что она вам может проштамповать руку тридцать раз за минуту. Кости, может, и не разгрызет, а вот мясо в лохмотья превратит. Нервы, сухожилия…

Дело в том, что драконы разумны. И способны к ментальному общению.

Нет-нет, так прямо это в книгах не значилось. Но если уметь читать, работать с информацией, обрабатывать ее – понять несложно. Никто не задумывается, но человек двадцать первого века мыслит вдвое-втрое быстрее человека начала двадцатого века. Мы с рождения живем в сплошных потоках информации, и, чтобы не захлебнуться, мы либо учимся извлекать из нее ценные зерна, либо…

Либо мозг захламляется чем попало.

Сколько человек могут перечислить героев сериалов? А сколько – воспроизвести законы Ньютона? То-то и оно, фильтровать надо.

Я фильтровать умела.

Смысл был именно в этом. Ящеры способны к телепатическому общению. Но… не со всеми. И именно из этих самых «не всех» постепенно выковалась аристократия. Эсы и эссы. Но я так поняла, что эту способность обеспечивал рецессивный ген.

А что с ними происходит? Вырождение.

Поэтому эсы старались жениться и выходить замуж исключительно в своих кругах. Вот это и дает академия. Иллюзию выбора.

Здесь парни получают своего дракона, а заодно приглядываются к женам, зная, что только нужный брак обеспечит им полезное потомство с нужными генами.

Возможно.

Наверное.

Проблема в том, что не всегда этот самый рецессивный ген активируется. Да, можно сидеть у клеток с драконами, можно биться головой об стену, но нет гена – нет взаимодействия. И такое случается, потому что часть наследников… ну, тут как в анекдоте. Я делаю графской жене графьев, а он моей – пекарей.

Не все эсы способны взаимодействовать с драконами. И в то же время есть простонародье, которое на это способно. И упускать их глупо.

Для таких выделяются квоты, стипендии, но считаются они – второй сорт. И дальше по поговорке: второй сорт – не брак. Сойдет и так.

Не для брака то есть.

А чтобы не возникало коллизий… ребят из простонародья готовят отдельно. И муштруют намного жестче, и, разумеется, женщин среди них нет. Просто нет. Здесь общество достаточно регламентированное, место женщины – в семье и на кухне, а такие, как наша преподавательница домоводства, – это исключение. Таких единицы.

Конечно, дорожки пересекаются. И конечно, мальчишки друг друга задирают. Но эссы в это не вникают.

В общем-то, логично.