«Где… Где вы?» — я справился с заиканием и посмотрел, как отреагировали агенты Секретной Службы, стоящие неподалёку. Они смотрели строго вперёд и сохраняли молчание.

«Занимаем неиспользуемые мозговые клетки в твоей голове. Мы давно в ней были, не беспокойся. Сейчас, когда ты привык к нам, необходимость в посредниках отпала».

Должно быть, я сошёл с ума. Во-первых, я много раз встречал психически больных людей, которые слышали голоса в голове. Конечно им никто не верил (с другой стороны, кто-то из них действительно мог разговаривать с пришельцами). Впрочем, Уолтер прав: голоса в голове не хуже, чем диалог с белкой. И тем не менее, наш разговор казался мне очень-очень странным. Я почувствовал, как мой голос дрожит, когда спросил: «Значит, вы были со мной на собрании в трейлере?»

«Разумеется» — вскипел голос — «Ведь твоя голова была там».

«Но вы проигнорировали мой вопрос, заданный при всех».

«Естественно».

«Почему?»

«Те, кто был рядом, тоже сначала должны свыкнуться с идеей, что мы обитаем в твоей голове».

«О, понятно. И с этого момента вы будете в моей голове?»

«Как я уже говорил, мы будем неподалёку. По крайней мере до тех пор, пока ты не произнесёшь речь в ООН».

«А что потом?»

«Мы на время вернёмся на Баллок».

«На сколько?»

«Зависит от результата твоего выступления».

Я и не надеялся на чёткий и ясный ответ. Я вообще едва мог думать.

«Есть одна проблема в такой форме общения: мне не на кого смотреть. Очень некомфортно разговаривать с самим собой. Без обид».

«Привыкнешь. Можешь не говорить в слух: мы и так прекрасно слышим твои мысли».

«Любые?»

«О чём бы ты ни подумал, мы это узнаем».

«Значит, вы будете диктовать мне, что говорить на собраниях и встречах?»

«Нет».

«Значит, вы не всегда в моей голове?»

«Мы это уже обсудили, доктор!» — крикнул голос в голове — «Мы будем рядом, когда понадобимся».

Я кивнул непонятно кому. «И я никак не могу вас отключить? Понимание того, что вы в моём разуме, может повлиять на моё мышление».

«Обрати внимание, док. Ты будешь способен мыслить как обычно — разница только в том, что мы услышим твои мысли. Но мы на них никак не влияем. Понятно?»

«Не совсем. И вы, думаю, это знаете». Мне нужно было сходить в уборную. «И это знаете тоже…»

Кажется, я слышал вздох. «Наконец-то ты начинаешь понимать. Почему бы не пойти в туалет и не избавиться от жидкого мусора? „Поговорим“ позже».

Я нашёл Карен в кабинете, смотрящую в окно куда-то за трейлер. Сквозь деревья виднелся соседский дом, и это напомнило мне летний домик в Адирондаке, где мы жили рядом с Сигалами[47]. Как бы я хотел обсудить сложившуюся ситуацию с Биллом, моим коллегой и другом. Карен, похоже, думала о том же. Но в ближайшую неделю у нас не будет времени на общение.

Выглянуло солнце и листья дуба снова загорелись жёлтыми и рыжими огоньками. Это было так прекрасно, что на глазах выступили слёзы. Я быстро протёр их рукавом на случай, если агенты следят за нами через окно. Карен молчала.

«Ты в порядке, дорогая?»

«Я думала о наших детях. У тебя есть время им позвонить?»

«Не сейчас, милая. Может вечером. Даже не знаю, когда закончатся встречи».

«Я могу рассказать им, что происходит?»

«Никто этого не запрещал, но опусти пока детали».

«Какие?»

«Например, что Уолтер сейчас в моей голове».

Она посмотрела на меня, как на тифозного. «Откуда ты знаешь?»

«Баллоки так сказали. Они слышат все мои мысли».

«Как и флед, помнишь?»

«Да, но она была снаружи, а не внутри».

«А ты их мысли читать можешь?»

«Может, через пару миллиардов лет и смогу»

«Если мы столько проживём. А мои мысли они прочесть смогут?»

«Может быть. Хочешь срошу?»

«Не уверена, что хочу знать ответ».

«Понимаю».

«С тобой всё в порядке? Ты ни в чём не нуждаешься?»

«Пойду пописаю».

«С этим помочь не могу».

Когда я вернулся, то сказал жене, что хочу только одного: чтобы всё это поскорее закончилось. Она посочувствовала.

Я взглянул на часы. «Надо возвращаться. Как насчёт обнимашек?»

Мы обняли друг друга на мгновение, на целую вечность. Уходя из дома, я крикнул: «А что на обед?» — и услышал, как Карен рассмеялась. Смех звучал натужно и неестественно. Но внезапно мне полегчало. Верно говорят: если предстоит пройти через что-то неприятное, лучше сделать это с улыбкой и любящим партнёром.

Я постарался очистить разум от мыслей, пока бежал по газону к трейлеру. У двери ждал Майк.

«Они сочли лишним отвечать на мой вопрос на собрании, но были тогда с нами и слышали весь разговор». Я пока не стал рассказывать, что они поселились в моей голове, чтобы Майк не принял меня за сумасшедшего.

«Не удивлён. Так даже лучше: это сэкономит время и многое упростит».

«Нет, ты не понял. Они могут читать мысли каждого. Они с тобой не разговаривали?»

«Да вроде бы нет. По какой-то причине они хотят иметь дело только с тобой».

«Из-за моего опыта в общении с протом и флед».

«Возможно, с того момента, когда прот попал в твой госпиталь, всё было как бы запрограммировано».

«Думаешь, меня ещё тогда выбрали? А флед и прот просто готовили к появлению Уолтера?»

«Кто знает» — Майк пожал плечами.

Мы зашли в шестой кабинет, который в точности повторял четвёртый. Он был поменьше, но тоже лишён окон. Наскоро приделанная табличка на двери гласила, что здесь собирается группа, отвечающая за переговоры и коммуникацию. Стены ярко освещённого кабинета были покрашены в розовый (может, для того, чтобы каждый помнил, где находится). Возможно, каждая комната имела свой уникальный цвет. Попытка поднять командный дух?

В кабинете было около дюжины человек, некоторых я уже видел на прошлой встрече. И снова меня представили весьма политкорректной группе: половина женщин, двое африканцев и один азиат. Ни одного знакомого имени. По большей части судьи и омбудсмены[48], как я узнал позже, и несколько человек из мозговых центров, о которых я раньше не слышал. Советник Президента по научным вопросам тоже присутствовал в кабинете на случай, если у Баллоков возникнет желание обсудить научный вопрос. Главной целью группы было сформулировать правильные вопросы, на которые Уолтер мог бы ответить. В первую очередь нужно было понять, кто эти Баллоки и чего они хотят.

Через пару минут посол Объединённых Наций предложила начать собрание. Она была стройной, энергичной и