— Он опоздал из-за меня. — Я не хотела этого говорить, но слова сами слетели с языка.

— Что? — Димка озадаченно уставился на меня.

— Я столкнулась с ним у входа в театр. У него выпала линза из оправы, и я ее вставила. Мы немного поговорили.

Лицо Димки исказила ярость. Выпучив глаза и раздув ноздри, он прошипел:

— Я же велел тебе оставаться в гостинице! Зачем ты сюда поперлась?!

— Если бы не я, Богров бы в тебя выстрелил! — обиженно воскликнула я.

— Если бы не ты, он бы и не целился в меня! Вошел бы в зал, и мы сразу бы его взяли!

— Ага, сразу! Почему же никто не пришел, когда ты звал?

Димка озадаченно моргнул.

— Вот видишь, твой план не идеален, — фыркнула я.

— Но это не меняет того факта, что ты вмешалась в него, и это едва не привело к катастрофическим последствиям!

— Скажешь тоже, катастрофическим…

— Так и есть, Вика. Катастрофическим. Ты еще маленькая и не понимаешь, что происходит, — гневно зашептал Димка. — Мы творим историю. Перекраиваем заново мир, который уже не будет прежним. Малейшая неточность может привести к катастрофе и… Господи, да ты и есть эта катастрофа!

Я замерла, тупо уставившись на Димку. С такой яростью он на меня еще никогда не смотрел. И не говорил таких слов…

— Больше я тебе ничего не буду рассказывать. Сиди дома и жди, пока я не решу, что нам пора возвращаться.

— Это что, домашний арест? — Я еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Да, домашний арест! — повысил голос Димка.

— Ну и ладно! — чересчур громко крикнула я и, развернувшись, бросилась прочь из театра.

Брат звал меня, но я даже не думала оборачиваться и уж тем более останавливаться. Покинув театр, я побежала, куда глаза глядят. Слезы текли по щекам, смывая макияж и превращая меня в безумного клоуна, однако мне было плевать. Всхлипывая, я бежала по улице, уворачиваясь от удивленных прохожих. Казалось, что ничто не сможет меня остановить. Что я буду бежать вот так, пока не упаду…

Что-то фиолетовое промелькнула перед моим взглядом. Я резко остановилась и начала озираться по сторонам. Возможно, мне показалось…

Нет, не показалось! Вот она, фиолетовая бабочка. Самозабвенно машет крылышками, направляясь к скверу. Та самая бумажная бабочка, которую я сделала на крыше. Ее же я видела перед тем, как упасть с моста в реку.

Не раздумывая, я кинулась за бабочкой. Воздух передо мной вдруг заискрил и зарябил. Появились очертания асфальтовой дороги и машин. По улице шли люди в привычной мне одежде. В руках у них были смартфоны.

Я замерла, не веря своим глазам. То, что я видела, походило на мерцающий в пустыне мираж — нечеткий, воздушный, лишь отдаленно похожий на реальность.

Бабочка зависла в воздухе, быстро хлопая крыльями. Она словно ждала меня и, когда я сделала шаг вперед, полетела дальше, в мираж.

— Я вернусь домой, — пробормотала я, глядя вперед. — Сейчас я…

— Вика! — раздался позади голос брата.

Мое сердце будто бы замерло. Я обернулась и увидела подбегающего ко мне брата.

— Сестренка, прости меня! — воскликнул он, запыхаясь. — Я идиота кусок! Прости, что сорвался. Больше такого не будет.

— Дим, там наше время, — пробормотала я, проигнорировав его извинения.

— Где? — удивился брат.

— Вот же! — Я обернулась и чуть было не вскрикнула от отчаяния.

Машин больше не было. Вместо асфальта — брусчатка. А люди ходили без смартфонов и в старомодной одежде.

— Я видела наш мир, — пролепетала я. — Он был прямо здесь! И бабочка, моя бумажная бабочка, которую я сложила из чека и покрасила фиолетовым фломастером. Она пролетела мимо меня и…

Дима шагнул ко мне и положил ладони на мои плечи.

— Успокойся, я тебе верю. Фиолетовая бабочка, говоришь?

Я кивнула.

Димка посмотрел вперед, поверх моей головы. Взгляд его был задумчивым.

— Я тоже видел ее пару раз, но не придал этому значения. Во второй раз мне показалось, что я вижу современный мир, но списал это на усталость. — Помолчав немного, брат опустил взгляд на меня и добавил: — Значит, это твоя бабочка отправила нас сюда.

— И она же сможет вернуть нас обратно, — сделала вывод я.

Глава 7

После неудачного покушения на Столыпина по распоряжению Николая II началось следствие по делу о халатности начальника Киевского охранного отделения Кулябко, нескольких его подчиненных, а также сотрудников киевской полиции. Обвиняемых предали суду, на котором было принято решение сместить всех с должности.

На допросе Богров сразу признал свою вину и добавил, что никто ему приказ не отдавал, он сам решил убить Столыпина. Просто захотел уйти из жизни красиво, чтобы все его запомнили.

Димку такое положение дела не удовлетворило. У него была своя версия событий, и он твердо был намерен узнать правду и сверить ее со своими догадками.

Петр Аркадьевич теперь благоволил семье Волконских, в том числе Димке, поэтому разрешил ему участвовать в расследовании. После получасовой беседы Димки с Богровым тет-а-тет, последний признался полицейским, что работал на немецкие спецслужбы и вместе с военным министром Владимиром Сухомлиновым спланировал убийство Столыпина, так как Петр Аркадьевич начал подозревать Сухомлинова в том, что он тайно саботирует подготовку России к будущей мировой войне.

Разговор Димы с Кулябко тоже привел к чистосердечному признанию. Отсутствие охраны начальник Киевского охранного отделения объяснил тем, что это был его приказ. Он решил сам эффектно предотвратить покушение и получить все лавры. Суд над Кулябко возобновился.

Когда я полюбопытствовала у Димки, как у него получилось вывести обоих на чистую воду, он ухмыльнулся и ответил:

— Я просто рассказал им свою версию событий. Они слушали меня, их рты открывались, глаза округлялись, и я понимал, что попал в точку. Ну а дальше уже дело техники. Кстати, Сухомлинова вот-вот отстранят от должности и тоже подвергнут суду.

Итак, первая часть нашего плана исполнена. Мы спасли Столыпина, раскрыли саботаж и теперь у России будет двадцать лет спокойствия.

Мы были так опьянены нашим первым громким успехом, что совсем забыли, что на место тех, кого нам удалось устранить, рано или поздно придут другие. И что больше мы не можем предсказать ход истории, потому что теперь она стала другой.

Во время суда над Сухомлиновым временно исполняющим его обязанности стал Алексей Андреевич Поливанов — честолюбивый и беспринципный генерал, который больше всего стремился угодить тем, кто у власти. Именно он по старой истории одним из первых примкнул к большевикам, поэтому Дима