Шрифт:
Закладка:
«Точно, в больницу увезли. Значит, у него серьезно», — подумала Лида и затосковала. Стояла у двери в кабинет, в котором ей нечего было делать, и не могла заставить себя сдвинуться с места.
И тут в конце коридора за ее спиной открылась дверь, и какая-то женщина спросила:
— Может, все-таки позвонить кому-то, чтобы за тобой приехали?
Знакомый голос ответил:
— Н-не надо, я с-сам до-ойду.
— Ну смотри, — медсестра закрыла дверь, а Лида, не веря себе, обернулась. У двери, неловко перехватывая одной рукой перепачканную куртку, стоял Артем. Все еще бледный, с рукой на перевязи, взъерошенный, но абсолютно живой.
Лида нерешительно пошла к нему. Из головы вылетели все слова. Когда она сюда бежала, она думала только об одном — узнать, что с ним. А теперь… «А что теперь? — разозлилась она на себя. — Будь человеком, он же тебе жизнь спас, в конце концов!» Стало еще тоскливее. Абсолютная неблагодарная идиотка!
Она сделала еще несколько шагов и остановилась.
Артем наконец подхватил свою куртку, поднял голову и замер. Он смотрел на Лиду, и она никак не могла понять, что же он думает. А он ничего не думал. Он просто не знал, что думать. Каждый раз, когда он встречался с этой темноглазой девочкой с длинной косой, она фыркала, отворачивалась и уходила. Или делала все, чтобы он ушел. И вот — сама его нашла… А может, она тоже ранена?! И он, мгновенно про все забыв, шагнул к ней и спросил, волнуясь:
— У т-тебя в-в-все в п-по-орядке?
— У меня? — удивилась Лида. — У меня все в порядке. А ты как?
— В-вот, п-пе-еревяза-али, — он показал на забинтованное плечо. — Ск-к-казали, что п-повезло, сонную а-артерию не з-задел.
Лида побледнела, испугавшись задним числом. Закружилась голова, и она, чувствуя, что еще немного — и упадет, торопливо повернулась и почти бегом пошла на улицу, держась за стенку.
У Артема дернулась щека, он прижал по привычке к ней руку, вместе с курткой. Вот, и опять она ушла. Мальчик немного постоял, потом медленно пошел на улицу. Надо еще идти в школу разыскивать рюкзак. И как-то застирать куртку, а то мама увидит, опять испугается, как тогда».
Тогда они жили в одном из деревянных домов. Ночью он проснулся, потому что приснился кошмар. Встал, подошел к окну. За окном была гроза. Он увидел, как молния попала в огромный тополь, росший во дворе. Дерево ахнуло, хрустнуло и, медленно поворачиваясь, повалилось на него. Ему тогда было девять лет. Он закричал, а тополь рухнул на дом и выбил все окна, проломил крышу. Огромный толстый сук пропорол его кровать по всей длине. Родители вскочили и чуть с ума не сошли. Его тогда придавило ветками, и он потерял сознание от испуга. А когда очнулся, стал заикаться. Мама тогда была так счастлива, что он остался жив! Говорит, что это чудо. Может, и правда чудо. Но только заикание — это на всю жизнь. И левая сторона лица дергается иногда.
Тема вышел на крыльцо, вдохнул свежий воздух. После духоты коридора он показался даже прохладным. Повернулся, чтобы уйти, и услышал тихий голос:
— Артем…
Обернулся — у стены стояла Лида.
— Подожди, я тоже пойду, — сказала она и пояснила: — У меня там голова закружилась.
— A-а т-те-еперь?
— А теперь прошла, — улыбнулась она и с тревогой посмотрела на его все еще бледное лицо. — Ты правда сам дойдешь?
— Д-дойду, — пообещал он. — Только м-мне в школу н-надо. Рюкзак т-там где-е-то…
— Я твой рюкзак домой взяла, завтра принесу. Тебе сейчас домой надо.
— А т-тебе? — посмотрел Артем на девочку.
— А я гуляю, — весело сказала она. — Нам же ничего не задали.
— Ну п-пошли гулять, — согласился он.
Лида вдруг вспомнила, что вчера у магазина он тоже почти не заикался, и вспыхнула:
— Слушай, ты извини, что вчера я была такая…
— Д-да ла-адно, — махнул он рукой. — Б-бывает.
— Нет, не бывает, — возмутилась девочка. — Я сама не знаю, что на меня нашло. Просто решила, что ты такой… нахальный. А еще после того, как ты мне в школе подмигнул.
— Я п-подмигнул? — удивился он. — Н-нет, я не п-подми-игивал. Эт-то п-п-про-осто т-т-тик т-та-акой, — снова разволновался он, и щека у него дернулась. Он опять прижал ее рукой, а когда убрал руку вместе с курткой, на щеке красовалась кровавая полоса. От куртки.
Лида ахнула:
— Ты перепачкался.
— Где?
— Щека.
Он потер пятно курткой, но вышло только хуже — полоса размазалась по всей щеке.
— Нет, не стер, — засмеялась Лида. — Ты сейчас так всех перепугаешь. Ходячий кадр из фильма про Фредди Крюгера.
— И к-кто я? К-крюгер?
— Нет. Последняя жертва.
Они шли по дороге и смеялись. Прохожие оглядывались на них — не понимая, как можно смеяться с таким окровавленным лицом.
Артем уже подходил к своему дому, когда спохватился:
— А ты г-где жи-ивешь?
— На Походной, дом 8.
— Так т-тебе же не сю-юда!
— Я знаю, — засмеялась Лида. — Я с тобой иду.
— З-зачем? — вырвалось у него.
Девочка остановилась:
— Если не хочешь…
— Х-хочу, — он шагнул к ней, неожиданно резко дернул плечом и охнул, побледнев.
Лида вздохнула и сказала:
— Тогда пойдем.
Он открыл дверь ключом и зашел в квартиру. Лида за ним, прислушиваясь к звукам — вроде бы никого нет.
Артем сразу прошел в ванную, и послышался шум воды. Потом вода полилась в таз. Лида осторожно заглянула в ванную — он наливал воду в тазик и доставал порошок. Из таза шел пар.
— Ты что делаешь! — ахнула Лида.
— За-астирать надо.
— Кто же кровь в кипятке отстирывает! Это же белковое соединение, ты что, биологию не учил? — Лида протиснулась мимо него и закрутила горячий кран. Вылила воду из таза и налила в него теплой воды. — А белки, между прочим, в кипятке сворачиваются, и потом уже не отстираешь. Давай сюда куртку.
Она кинула ее в тазик, притопила.
— Ты вся вымокнешь, — предупредил он.
— Вымокну — высохну.
Девочка вышла из ванной и оглянулась:
— Где твоя комната?
— Т-там, — Артем пошел показывать. Эта удивительная девчонка распоряжалась, как у себя дома. И странно, но это ему нравилось.
Лида огляделась — комната небольшая, но довольно уютная. Книги, книги… Письменный стол, а на столе компьютер.
— Ого! — кивнула Лида на него. — Твой?
— М-мой.
— Везет, — вздохнула Лида и сняла пиджачок. Оглянулась — куда
