— Ло, ты не обязана этого делать. Мне все равно, победим ли мы, и ты уже сделала достаточно, чтобы мы не выбыли. Я съем все свое.

По ее покорному выражению лица я понял, что она попытается съесть тарантула. Упрямая женщина.

Джош поднял крышку, а Лорен взяла тарантула и откусила от него, съежившись, пока жевала. Мой желудок скрутило в знак солидарности, потому что, черт возьми… она ела тарантула!

— У тебя получится, Ло! — закричал я. — Ты почти закончила!

Она подавилась, часть паука, которую она уже проглотила, угрожала вылезти обратно, когда она попыталась съесть еще. Зажмурив глаза, она стала жевать быстрее.

Рядом с ней Шейла отвернулась, и ее стошнило. Оставалась лишь одна участница по имени Ирина, которая претендовала на то, чтобы съесть все три отвратительных лакомства.

Лорен сглотнула и открыла рот. Как только Джош сказал, что она справилась с задачей, она взяла свою флягу и выпила много воды, прежде чем отойти к кустам и опустошить желудок.

Она вернулась на трибуны, и я обнял ее.

— Я так чертовски горжусь тобой, Ло.

Ее улыбка была слабой.

— Это была самая отвратительная вещь, которую я когда-либо делала. Давай выиграем сегодня.

— Проще простого. У меня чугунный желудок.

Когда конкурсанты мужского пола обошли стол в ожидании своей очереди, Джош поднял еще одну крышку и показал первое, что мы должны были съесть — десять очень живых дождевых червей. Другие парни застонали, но я собрался с духом. Лорен выполнила свою часть, и я выполню свою.

Черви были скользкими. Я вгрызся, быстро пережевывая, чтобы покончить с ними как можно скорее, но, когда я их проглотил, возникли проблемы. Я подавился, схватил стакан воды и выпил его залпом.

— Ты сможешь, Арчер! — подбадривала Лорен с трибун.

— Хорошо, джентльмены, — сказал Джош. — Следующий деликатес — это… — он театральным жестом убрал крышку, будто действительно угощал нас каким-то деликатесом. — Свиные кишки.

Желудок взбунтовался при виде этой гадости, а потом я почувствовал запах чего-то похожего на гниющую тушу, и меня затошнило.

— Давай, Арчер! — кричала Лорен. — Просто проглоти их!

Она была права. Когда Джош велел нам начинать, я запихнул в рот столько, сколько смог. Закрыл глаза, пытаясь погрузиться в ментальную зону. Мой дедушка запросто бы справился. Он много раз говорил, что преобладание разума над материей — это способ выдержать что угодно.

Я жевал и разжевывал, но когда проглотил, желудок отверг то, что я в него запихивал. Я наклонился и опустошил его.

Бля*ь. Я подвел Лорен.

Покачав головой, оглянулся и встретился с ней взглядом.

— Все в порядке! — успокоила она. — Нас не дисквалифицируют. Нет смысла доедать последнее.

Я был разочарован в себе из-за того, что мы не смогли победить, но я не сдамся.

Джош приготовился торжественно подать последнее блюдо.

— Наше последнее лакомство — задний проход бородавочника.

— Ты, бля*ь, издеваешься? — пробормотал я.

— К черту это дерьмо, — произнес Род рядом со мной.

Нил поднял руки и ушел. Их с Шейлой не исключат, но они не смогли сегодня победить. Победа достанется либо Роду и Андреа, либо Максиму и Ирине, но я все равно решил закончить это соревнование.

— Я не знаю, смогу ли я это сделать, — произнес Род себе под нос.

— Давай, братан, — я толкнул его локтем. — Ты уже пробовал задницу раньше.

— Но не задницу бородавочника. Хотя, когда я был новичком, спал с цыпочкой, которая, возможно, была отчасти бородавочницей.

Джош объявил время начала, и мы оба схватили то, что лежало на тарелке перед нами, и откусили по кусочку. Максим, гребаный сумасшедший русский, засунул в рот почти все сразу.

Как только я обрадовался, что у меня получится проглотить первый кусочек, я проглотил, но это было категорическое «нет» для моего желудка.

Я добрался до кустов прежде, чем меня стошнило, Род побежал прямо за мной.

— К черту это, — сказал я, все еще согнувшись и ожидая, когда пройдет следующая волна тошноты.

Несмотря на все мои опасения по поводу того, что Лорен сегодня не сможет участвовать в соревнованиях, ее решимость спасла задницы нам обоим.

Глава 11

День 14, осталось 8 команд

Лорен

— Что-нибудь поймал? — спросила я Арчера, когда он вернулся с рыбалки.

Он покачал головой, с кончиков его волос слетели капельки воды. Прошло два дня после того, как я съела самые отвратительные вещи, какие только можно вообразить, и с тех пор я почти ничего не ела. Вчера мы съели по чашке фасоли и по чашке сухофруктов, а сегодня утром — только по чашке сухофруктов.

Однако дождь лил, не переставая, почти сутки, и без костра мы не сможем приготовить фасоль на ужин.

— Я чертовски голоден, — проворчал Арчер. — Я бы, наверное, сейчас съел даже этого мудака-бородавочника.

— Ты снова сможешь наловить рыбу, когда прекратится дождь.

Он кивнул и посмотрел на небо.

— Да, надеюсь, к утру все прояснится.

Порыв ветра изменил направление дождя так, что он бил мне прямо в лицо. Наша хижина была закрыта с трех сторон элементарными стенами из сложенных друг на друга веток, но спереди она была открыта. Это означало, что мы никогда не сможем полностью спрятаться от дождя. Мы промокли насквозь, и оба почти не спали прошлой ночью.

— На воде ветрено, — сказал Арчер, относя рыболовные снасти к стене навеса и ставя их на землю. — Я укреплю брезент на крыше. Упакуешь все, что сможешь, в сундуки?

Я кивнула, убирая мокрые волосы с лица. Арчер не был специалистом по прогнозированию погоды, зато был любителем активного отдыха, и, судя по всему, он считал, что шторм усилится, прежде чем распогодится.

* * *

Восемь часов спустя дождь полил еще сильнее. Было уже за полночь, и я лежала, свернувшись калачиком. Каждые несколько минут порыв ветра заливал дождь через открытую часть хижины, и наша импровизированная крыша стала протекать.

— Ты как? — спросил Арчер.

— Холодно, — призналась я, у меня не было сил составить полное предложение.

Каждый предмет одежды, который у меня был здесь, промок насквозь. От мокрой одежды было еще холоднее, поэтому я разделась и дрожала в купальнике.

— Ло, — сказал Арчер. — Может, повернешься?

Я повернулась к нему лицом и увидела, что он лежал на боку лицом ко мне, скрестив руки на груди.

— Расскажи мне что-нибудь, — попросил он.

Сердце сжалось, и меня захлестнул поток воспоминаний. Когда мы были вместе, в тихие моменты, особенно когда мы насыщались друг другом и были обнажены, один из нас