Шрифт:
Закладка:
Визит папского делегата имел не только религиозные, но и политические цели. Статус отношений нового марионеточного государства и католического Ватикана в это время был неопределенным. Маньчжоу-Го, несмотря на выстраиваемую с 1932 года административную систему управления деятельностью религиозных организаций, на практике не имело контроля, в том числе на законодательном уровне, над церквями. Динамичное развитие католических общин в стране требовало в будущем государственной поддержки. Поэтому визит архиепископа де Гебриана в страну стал одним из первых шагов в выстраивании межгосударственных отношений.
Первые плоды политика Ватикана в Маньчжоу-Го принесла уже летом 1933 года, после того как Франко-Польское общество (фактически католическая миссия) в лице Фабиана Абрантовича подало прошение начальнику Земельного управления Особого района Восточных провинций Маньчжоу-Го на предоставление бесплатного земельного участка в районе Модягоу для постройки церкви, духовного училища, мастерской и больницы. Эти участки Римско-католическая церковь занимала в Харбине и раньше, но после смены политического режима было необходимо сделать повторное прошение. Просьба была удовлетворена и 13 июня 1933 года подписан договор на земельный участок в харбинском районе Модягоу по адресу ул. 2‐я Радиальная, участки № 295 и 260257.
В этот период на территории Маньчжоу-Го работало девять католических миссий, проповедовавших среди китайской паствы: Гиринская (французская), Мукденская (французская), Жэхэская (голландская), Яньциская (германская), Цицикарская (швейцарская), Чифынская (маньчжугоская), Фушунская (американская), Сыпингайская (канадская), Иланьская (австралийская). Общее количество верующих составляло 140 тысяч человек, большинство из них были китайцами258. В стране насчитывалось 379 католических храмов, работали 1133 священнослужителя259. Римско-католическая церковь проводила в Маньчжурии огромную работу и, пытаясь ее сохранить, выстраивала диалог с новыми государственными структурами.
Провозглашение Маньчжоу-Го империей активно праздновалось в Харбине. Поддержала торжество и Римско-католическая церковь. В связи с праздником был задержан отъезд Фабиана Абрантовича. В преддверии события периодические издания Харбина освящали подготовку к коронации Пу И. В день провозглашения, 1 марта 1934 года, Фабиан Абрантович дал объявление в местные газеты об отмене учебных занятий в католических школах Маньчжоу-Диго. Вместо уроков в образовательных учреждениях проводились молебны о «ниспослании сил Императору и благоденствия Великой Маньчжурской Империи»260.
Следующим шагом, который правительство Маньчжоу-Диго требовало от Ватикана, было официальное признание Маньчжурской империи. Папский Престол не решался на такой шаг, поскольку это могло вызвать конфликт с Китаем. Для решения этой задачи монсеньору Гаспе были предоставлены полномочия Апостольского делегата. В то же время он не был наделен дипломатическими правами. Так Ватикан мог признать Маньчжурскую империю, удовлетворив требования правительства Маньчжоу-Диго и вместе с тем не вступив в конфронтацию с Китаем261. До сих пор бытует мнение о том, что глава Римско-католической церкви не был осведомлен о действиях Гаспе, а тот в свою очередь не имел официальных полномочий признавать Маньчжоу-Диго. Это мнение является ошибочным, так как действия Ватикана в Маньчжурской империи представляли собой искусно выстроенную стратегию, имеющую целью сохранить работу католических миссий и приходов на этой территории.
Признание было осуществлено через так называемый «мандат Гаспе» – 20 апреля 1934 года представитель римского понтифика Пия XI монсеньор Гаспе нанес официальный визит министру иностранных дел Маньчжоу-Диго Се-Цзэ-ши для установления дружеских отношений между Ватиканом и новым государством. Целью встречи было официальное признание Маньчжоу-Диго отдельным и самостоятельным государством. По итогу встречи Ватикан постановил выделить территорию страны в отдельный миссионерский епархиальный округ, определив его как самостоятельный от Китая262. Официальный визит был нанесен также уполномоченному послу Японии в Маньчжоу-Диго и командующему Квантунской армии генералу Хишикари263. Признание дало Римско-католической церкви преимущества в части миссионерской деятельности и наделило церковные миссии официальным статусом, сделало их независимыми от региональных властей государства, что облегчало их деятельность в империи264.
Вслед за официальным признанием, 3 мая 1934 года посланник римского папы Гаспе получил высшую аудиенцию у императора Маньчжоу-Диго Пу И. Представителя Ватикана сопровождал начальник департамента по делам Европы и Америки Министерства иностранных дел Маньчжурской империи265.
В целом отношения Маньчжоу-Диго и Ватикана напрямую отражались на жизни католических общин византийско-славянского и латинского обрядов. Тем не менее взаимопонимания между Маньчжурской империей и Республикой Польша не было, что сказывалось на настроениях поляков, составлявших большую часть паствы церкви. Были случаи, когда напряжение между католическим приходом и властными структурами возрастало.
В 1936 году в Харбине скончался Владислав Островский. После его смерти газета «Тыгодник Польски» стала собственностью католического прихода. Ее официальным издателем был назначен А. Эйсымонт, а редактором В. Зборовский. Но фактически управление изданием взял в свои руки П. Ходневич, который занимался редакторской работой и вел финансовую отчетность. Ежемесячная субсидия на издание газеты предоставлялась польским генконсулом в Харбине Ежи Литевским. Возникала двойственная ситуация: газета была собственностью церкви, но спонсировалась польским консульством. Подписчиками издания являлись члены польской диаспоры. До начала Второй мировой войны выпуски отправлялись в Польшу. Материалы газеты должны были иметь религиозно-нравственное содержание, но появлялись и статьи политического характера. В документах был зафиксирован случай, когда один из номеров изъяли власти Маньчжоу-Диго из‐за обложки политического содержания266.
В начале 1940‐х годов количество католиков в Харбине заметно уменьшилось. В 1941 году в Харбине было закрыто Консульство Республики Польша, его граждане остались без опеки. Для того чтобы представлять интересы польской диаспоры, 15 декабря 1941 года в Департамент по иностранным делам Маньчжоу-Диго на имя представителя Сигео Оиси было подано прошение о создании Польского Комитета по делам опеки над гражданами польской национальности во главе с Альбином Чижевским. Оно было удовлетворено267.
Несмотря на довольно лояльное отношение японских властей к католикам, на территории империи строго контролировались любые перемещения, связанные с миссионерской деятельностью. В 1944 году католическая паства, проживавшая на станции Имяньпо, обратилась к ксендзу Павлу Ходневичу – настоятелю костела Св. Станислава, возглавлявшему римско-католическую миссию в Харбине268, с просьбой прислать священника на
