Шрифт:
Закладка:
— Дойду, — я не собирался ждать, и сунув пятёрку шофёру выскочил на улицу. — Спасибо, сдачи не надо.
— Вот за это от души, студент! — расплылся тот в улыбке. — Счастливой учёбы.
Я махнул рукой и направился к техникуму, благо идти было всего один квартал. На уже знакомом мне крыльце было полно народу. Старшие курсы, с двумя, тремя или четырьмя шпалами на петлицах и шевронах степенно здоровались, переходя от компании к компании или останавливались поболтать, не снижая громкости и то и дело оглашая окрестности весёлым смехом. Первокурсники, наоборот, жались к родителям или друг к другу, с неким испугом поглядывая на старшаков. Впрочем, кроме естественной робости в их глазах проскальзывало и восхищение. Они хотели быть такими же, и я даже представлял, что будет дальше. Вскоре молодёжь возьмут в оборот разные компашки, подтянув в качестве шестёрок. А когда те вырастут, сами уже будут гнобить молодых. Что поделаешь, традиции дедовщины зародились далеко не в Советском Союзе, достаточно вспомнить легендарный в узких кругах дореволюционный цук.
Меня все эти реверансы не интересовали. Нет, от социальной жизни я отказываться не собирался, но и позволять себя гнобить тоже. Даже если это будет выражено в самой лёгкой форме. На авторитет старшекурсников мне тоже было плевать с высокой колокольни. Для воспитания есть преподаватели, кураторы, комсорги, и прочий актив. А остальные пусть идут лесом. Так что, сделав морду тяпкой я, не обращая внимания на окружающих спокойно зашёл в здание.
Вертушка на вахте ещё не работала, зато появилась вахтёрша, строго глядящая на галдящих студентов. Летом здесь обычно никого не было или сидел кто-то из старшекурсников, чисто для вида и подсказать, куда идти в приёмную комиссию. К автоматам с газводой выстроились очереди, причём старшаки как один были нацелены только на один из них, тот, на котором имелся крестик с надписью «Бить сюда с силой 10кДж». От этого действия якобы автомат наливал стакан обычной газированной воды, без сиропа естественно. Я лично не проверял, как по мне зажать копейку это высший пилотаж жлобства, но пацанам важнее было не сэкономить, а показать свою лихость. Вахтёрша то и дело гоняла любителей халявы, но очередь от этого не убавлялась. Я посмотрел на электронные часы, время подбиралось к девяти, но пока ещё было непонятно, куда идти и чего делать.
— Так, внимание! — у администрации, похоже, были свои планы, так что сейчас в фойе вышла женщина, которую я смутно помнил, вроде как она была из деканата. — Первокурсники, повторяю, только первокурсники, без пап и мам, выходим вот через эту дверь во двор! И строимся возле ограды! Быстро, быстро!
Мне казалось, что на то, чтобы собрать толпу, по сути, ещё детей, пусть и в почти взрослых телах должно уйти немало времени, но видимо, сказался советский менталитет, делать как все, плюс авторитет учителя. Это у нас там в образование шли по остаточному принципу, потому что учителя были всем должны, у них имелись только обязанности и никаких прав, чем обнаглевшие в край детишки и их родители пользовались, но в Союзе такое бы не проканало. Тут преподаватель, неважно чего, хоть трудов, это величина. И даже первый секретарь обкома партии не мог прийти и потребовать исправить его отпрыску оценку на пятёрку, потому что такой скандал бы поднялся и уже завтра этот самый секретарь уехал бы осваивать целину на Крайнем севере.
Так что не прошло и десяти минут, как все первокурсники стояли по стойке смирно, где им сказано, а перед нами выстроился преподавательский состав техникума во главе с директором, Биртманом Андреем Вальдимортовичем. Помню, как я выпал в осадок, когда впервые услышал его имя. Уже хотел бежать знакомиться с коллегой попаданцем, а оказалось, это в ЗАГСе так отчество от имени Вальдемар записали. Облом, а я уже обрадовался.
— Дорогие товарищи абитуриенты, — начал директор и я сразу заскучал. Вот всё мне в Союзе нравится, но эта страсть к длинным и бессмысленным речам просто убивала. — Нет, с этого момента вы уже студенты, учащиеся нашего авиастроительного техникума, те, кто в будущем будет крепить оборону нашей любимой родины, развивать воздушное сообщение между городами и даже странами…
Я привычно пропустил остаток речи, отключившись от происходящего. Да, можете назвать меня циником, но на мой взгляд дела лучше слов. На меня посматривали, когда опаздывал с реакцией и не хлопал вместе со всеми, но замечаний никто не делал. Тем более что я всё-таки очнулся к финалу и вместе со всеми осыпал оратора бурными и продолжительными аплодисментами.
— А сейчас, — директор принял из рук зама стопку студенческих, — я хотел бы лично вручить студенческие билеты особо отличившимся ученикам, видеть которых в наших стенах это честь. Итак, Фомина Ева Дмитриевна. Прошу!
— Ну конечно, кто же ещё, — буркнула девчонка по соседству, — Сучка.
— Знаешь её? — я покосился на соседку. — Кто такая?
— Дочка главного инженера Чекалды. — охотно пояснила та. — У них в семье типа традиция, сначала здесь учится, на самолётостроении, потом идти в НЭТИ на летательные аппараты. Вот она. Мальвина, блин, хренова.
Из толпы первокурсников выступила довольно симпатичная девица, со светло голубыми волосами, уложенными в короткое каре, форме техникума, явно пошитой на заказ, и со значком Разрядника на выдающейся груди. Не меньше троечки, в этом она выигрывала у сказочной девочки с большим запасом. Я уважительно хмыкнул. Теперь слова соседки о семейной традиции получали особый резон.
— Она из династии? — естественно я тут же начал наводить справки. На всякий случай, нам ещё четыре года учиться вместе. — Голубые волосы, реально Мальвина. Знаю одну девчонку с чисто белыми, тоже из династии.
— Да, — подтвердила та мои выводы, — У них в семье все энергеты. Воздушники, ну в смысле воздухом управляют.
— Я понял, — если опять же по аналогии с Сикорскими, то это означало, что им легче даются техники, связанные с родственной стихией, но и другие тоже вполне могут использовать. — Интересно.
— Влюбился, что ли? — ехидно хмыкнула соседка. — Становись в очередь. У нас за ней вся школа бегала.
— Боже упаси, — если бы не теснота, я бы перекрестился. — Мне две девки мозг уже вынесли, куда ещё третью! Не, не, я пас.
— У тебя две подруги? — недоверчиво скривилась соседка. — Какое же вы, мужики, трепло. Ты сиську то голую видел.
— И не раз, — я тяжело вздохнул. — убеждать никого не собираюсь… о! Это меня. Я пошёл.
— Чего? — опешила соседка, а директор ещё раз повторил, погромче.
— Чеботарёв Семён Павлович! Пропустите его, ребята! — Андрей Вальдимортович ткнул в мою сторону. — Расступитесь! Что ж вы так далеко забрались?
— Не ожидал, честно говоря, — я ничуть не стеснялся высокого начальства. — Я ж не симпатичная девчонка из трудовой династии.
— Это точно, — хохотнул директор. — Но ложная скромность вас, молодой человек, как представителя знаменитой фамилии и кавалера государственных наград, тоже не красит. Не говоря уже о том, что вы у нас будете вести один из факультативов, и я с удовольствием буду ждать от вас высоких результатов. И не только я, но и партия с комсомолом прежде всего!
— Постараюсь оправдать, — я принял студенческий, крепко пожал протянутую руку и вернулся на прежнее место.
— Ничего себе!!! — соседка, уже не стесняясь уставилась на меня, да и я сумел рассмотреть девчонку, оказавшуюся довольно мелкой, рыжей и конопатой, но вполне симпатичной. — У тебя реально награды есть⁈ Теперь понятно, чего ты про Евку спрашивал.
— Чисто для ознакомления, про двух подруг я не шутил. — тут же отмёл я гнусные инсинуации, — И ничем не хуже твоей Фоминой. Одна композитор, уже довольно известный, а вторая тоже из трудовой династии. Как раз та, с белыми волосами.
— Серьёзно? — опешила девчонка, но тут же подалась ко мне с жадным любопытством, — Расскажи!!!
Но утолить жажду сплетен у рыжей не получилось, в этот момент торжественная часть закончилась исполнением гимна Союза Советских Социалистических Республик и нас начали распределять по группам. Точнее, естественно, мы уже были разделены и каждый знал, куда именно он зачислен, просто нам назначили кураторов, и сейчас должно было состояться первое собрание. Поэтому все первокурсники организованно потянулись в здание техникума, а вот там уже превратились в мечущуюся из угла в угол отару баранов, пытающихся найти свою аудиторию. Хорошо, что я уже немного разбирался в нумерации и сразу сообразил, что мне на второй
