потянулся к моей руке.

— Я споткнулась, — сказала я с легким раздражением. Что, по его мнению, я могла сделать?

— Дай мне посмотреть.

Я покачала головой и повернула туловище, пряча руку с гвоздем подальше от его глаз. Я не хотела, чтобы он или кто-либо другой прикасался к ней, потому что это было слишком больно.

— Не надо. Не трогай. Не трогай. — Я почувствовала, что контроль над собой ослабевает. Мне нужен был кто-то. Женщина. Моя бабушка. Мне нужно было, чтобы она все исправила. Она умела лечить и чинить вещи.

— Мне просто нужно посмотреть на него. Я не буду его трогать. — Фишер схватил меня за предплечье и заставил показать ему руку. Он нахмурился. — Что ж, похоже, мы добавим еще одну остановку к нашему утру.

Это сработало. Это заставило мои слезы вырваться наружу.

— Мне жаль, — сказала я с дрожащей нижней губой.

— Почему? Это был несчастный случай. Дерьмо случается. Мы тебя починим. Хорошо?

Фыркнула. А потом кивнула.

— Ты можешь идти? — спросил он. — Или мне нужно нести тебя?

Он не хотел открывать мою дверь перед кем-либо. Я была уверена, что о том, чтобы нести меня, не может быть и речи, пока у меня не сломаны ноги.

— Я в порядке. — Я начала вставать на неровную кучу грязи и, так же быстро, моя нога повернулась в сторону, и я почувствовала, что снова падаю, но не раньше, чем Фишер схватил меня за туловище.

— Похоже, все же несу. — Он поднял меня, обнял, как двухлетнего ребенка, и понес к грузовику. После того, как он помог мне сесть на сиденье, он снова схватил меня за предплечье.

— Не надо. Не трогай. Это!

Он смеялся. Смеялся!

— Просто остынь на секунду. Я собираюсь достать свою аптечку из багажника и взять антибактериальные салфетки, чтобы очистить грязь вокруг него.

— Не вытаскивай гвоздь. — Я медленно высвободила согнутую руку, чтобы он мог видеть мою руку.

— Я не собираюсь вытаскивать гвоздь. Боже… ты просто ходячая катастрофа. — Он исчез в кузове грузовика и вернулся с салфетками.

— Разве ты не должен надеть перчатки, чтобы не испачкать руки моей кровью?

— У тебя внутри моя слюна. Вполне уместно, что я получу немного твоей крови. С таким же успехом можно позволить всему смешаться сегодня. У тебя есть венерическое заболевание, о котором мне нужно знать? — Фишер прищурился, глядя на меня, пока его руки осторожно очищали рану.

Я нахмурилась.

— Это шутка.

— Ужасно вовремя. — Я подпрыгнула, когда его палец случайно задел гвоздь.

— Прости. — Он сморщился, бросив на меня искренний извиняющийся взгляд. — Вот, подвинься назад. Я тебя пристегну. — Пристегнув ремень безопасности, он отвез меня в отделение неотложной помощи, где нас удивительно быстро приняли. Они удалили гвоздь. Очистили рану. Перевязали. И сделали мне прививку от столбняка, потому что я не могла вспомнить, когда мне делали ее в последний раз.

— Тебе нужно домой? — спросил Фишер, когда мы вернулись в грузовик.

— Нет. — Я чувствовала себя глупо. Я плакала перед ним. Как я могла ожидать, что он будет считать меня взрослой женщиной, когда я плакала из-за маленькой ранки? Готова поспорить, что его спутница на этот вечер не была такой плаксой, как я.

— Уверена?

Я кивнула.

Мы закончили день, и я почти ничего не делала, кроме как ждала в грузовике и держала пакеты с едой для бригады кровельщиков на последнем объекте, где они работали допоздна, чтобы закончить до дождя.

После быстрой остановки в офисе мы отправились домой около шести.

— Во сколько у тебя занятия по изучению Библии? — спросил Фишер, когда мы въехали на подъездную дорожку.

— В семь.

— Ты все еще собираешься посетить ее? — Он открыл свою дверь и приостановился, настороженно глядя на меня, как будто ему впервые стало не по себе из-за моего несчастного случая.

— Да, — сумела сказать я, как будто все было хорошо. Но я не собиралась идти на изучение Библии. — После того, как я хорошенько понежусь в ванне, я буду в порядке. — Я закрыла дверь.

— Ты забыла, наверное, что внизу есть только душ? Хороший душ. Огромный кафельный душ с множеством душевых насадок, но все же душ.

Я забыла.

— Душ. — Я принужденно улыбнулась. — Я это и имела в виду. — Я сделала еще три шага, прежде чем он назвал мое имя.

— Риз, ты можешь пользоваться моей ванной. Это большая ванна с гидромассажем, и я редко ею пользуюсь. Я приму душ в другой ванной комнате.

— Нет. Душ — это прекрасно. Душ — это то, что я имела в виду.

— Ну, если ты передумаешь, предложение в силе.

— Спасибо, — сказала я, не оглядываясь, направляясь к дому. — Я в порядке. Повеселись на свидании.

Глава 10

Я приняла душ, когда мне на самом деле хотелось принять ванну.

Я пропустила занятие по изучению Библии, так как во мне засела злость и все, чего мне хотелось — дуться.

Я никак не могла отправиться в постель, совершая миллион рейсов на вершину лестницы, чтобы прижаться ухом к двери, прислушиваясь к любым признакам Фишера.

К часу ночи я сдалась и легла спать, немного раздраженная тем, что он либо вообще не придет домой, либо придет очень поздно… и это в будний вечер. Люди, которые не были жаворонками, должны были ложиться спать пораньше. Мои бабушка и дедушка каждый вечер ложились спать в восемь, и утром они всегда были полны улыбок.

В четверг утром меня разбудило сообщение Фишера.

Фишер: Сегодня ты работаешь в офисе с Хейли. Надеюсь, ты сможешь доехать сама. Если нет, позвони мне.

Что это означало? Он не вернулся домой предыдущей ночью? Он пришел слишком поздно? Перепил? Остался у нее? Голый в ее постели?

НЕТ!

Мне действительно нужно было контролировать свои мысли. Мне следовало пойти на изучение Библии, а не выходить из себя, и не ожидать Фишера домой, подслушивая каждый шорох у двери.

— Доброе утро. Как рука? — спросила Хейли, когда я поставила свой рюкзак рядом с ее столом. — Ты можешь сесть за стол Большого Босса. У меня накопилось куча счетов для тебя, нужно разобраться с ними сегодня. Просто переложи его дерьмо в кучу на полу.

— Моя рука в порядке. Спасибо. — Я собрала бумаги и чертежи на его столе и положила их на пол в углу. — Ты видела его сегодня утром? — спросила я.

— Пока нет. Я предполагала, что вы приедете вместе.

— У него вчера вечером было свидание. — Я налила себе чашку кофе. — Не думаю, что он вернулся домой.

— О… — Она подняла брови