— Надеюсь, что вы не из друзей Этого… — и он умолк, красноречиво посмотрев вверх.

— Захватчика? Туманной, воющей твари? — спросил я, и когда он кивнул, ответил: — Скорее, я его враг! Я здесь, чтобы отыскать двух человек.

— Найти двух человек здесь? — удивился Денхэм, указывая на столпотворение вокруг.

— Это невозможно! И что вы сделаете, когда найдете? Попытаетесь бежать? Это невозможно. Как вы попадете на лестницу, в город? Как выберетесь из города? И даже если вы добьетесь невозможного, и вырветесь отсюда, вам будет некуда идти — вокруг города необитаемая пустошь, где не проблема выследить беглецов.

— Неважно, — сказал я ему. — Как только я вырвусь из города, я могу сбежать!

Он посмотрел на меня с внезапным интересом.

— Тогда, возможно, мои друзья и я смогли бы помочь вам… — пробормотал он, но затем оборвал себя на полуслове. — Я должен увидеть их, прежде чем обещать больше…

Я кивнул. Новое направление мысли захватило меня. Мы свернули на одну из узких радиальных улиц. Та же многоликая, разноязыкая, вооруженная толпа, что и на площади, наполняла улицу. Хотя, как я отметил, многие говорили на языке кан-ларас, который служил местным эсперанто, помогая понимать друг друга выходцам из разных стран и эпох.

Большинством зданий на улице были казармы, хотя имелись и винные лавки, и питейные заведения, из которых на улицы вываливались шатающиеся и горланящие песни посетители. Пищей, как поведал мой спутник, здесь служила та же золотая жидкость, что и наверху. Кан-Ларас синтезировали ее из органических веществ, содержащихся в почве. Таким образом, цикл продуктов питания, когда растение поглощает вещества из почвы, а животное питается растениями, чтобы быть съеденным нами в свою очередь, был полностью ликвидирован в Кан-Ларе и заменена синтезом питательной жидкости прямо из почвы. Эту желтую жидкость, как я узнал, изготавливали рабы. Она перекачивалась по трубам в город ямы и подавалась разношерстной орде в винных лавках и питейных заведениях, служа еще и выпивкой. В небольших дозах она была пищей, в больших — опьяняла, в еще больших — становилась опасным наркотиком. И так как эта жидкость раздавалась свободно, было неудивительно, что тут процветало пьянство и регулярно случались дебоши и массовые драки.

Тут часто случалось кровопролитие, и жизнь стоила очень дешево. Охранники не обращали на эти бои внимания — выживали сильнейшие, что и требовалось хозяевам подземного города. Возбужденное кольцо зрителей собиралось вокруг каждого поля боя; они крича, подбадривая любимчиков, делали ставки и гоготали. Мы наблюдали исход одной из таких дуэлей. После победитель утащил куда то тело побежденного.

— Куда уносят трупы? — спросил я.

— К основанию лестницы, — ответил Денхэм. — Есть железное правило, что в любой битве, где человек убит, победитель должен отнести тело своего противника на лестницу и передать охранникам.

— Но почему? — спросил я. — Для захоронения?

Денхэм мрачно улыбнулся.

— Вы видели рабов в городе? — поинтересовался он. — А вы заметили, какими странными они были, как пусты их глаза и как неестественны движения? — Когда я кивнул, он продолжил: — Ну так вот, рабы верхнего города — это мужчины, которые здесь были убиты. — На мой возглас ужасов он повторил свое утверждение. — Сударь, — воскликнул он. — Вы не знаете власти Кан-Ларас! Для их науки — это детская забава!

— Но как это делается? — спросил я.

— Спросите их, — мрачно ответил он. — Они могут принести дыхание жизни в мертвые тела, заштопать раны, которые стали причиной смерти. Они могут заставить мертвецов снова жить, но даже их наука не может вернуть их души. Они просто живые трупы, ходячие мертвецы, машины. Живые и мертвые — для Кан-Ларас мы все просто рабы!

Я вздрогнул. Сама идея казалась мне тошнотворной. Тем не менее я знал, что англичанин говорил правду, ибо я вспомнил убитого мной Тальери, которого видел работающим на газоне, после того как я его убил. Это было изобретение, которое бы вызвало гордость у самого Сатаны: поднять мертвых к жизни и использовать их в качестве слуг. И я знал, что это лишь один из примеров тошнотворного Зла, которое скрыто за улыбками золотоволосых кан-ларас.

Во время этого разговора мы продолжали перемещаться от центра пещеры к ее стене. Наконец, вблизи этой стены-Денхэм свернул к одной из низких и длинных казарм. Я последовал за ним внутрь.

Все здание было единым длинным помещением, огромным бараком. Вдоль стен размещались трехъярусные металлические нары, на некоторых из этих лежанок имелись одеяла или меха. Посреди барака стоял длинный металлический стол, за которым угрюмо восседала разношерстная, подвыпившая компания.

Денхэм приветствовал их, и в ответ они что-то промычали, глядя на меня равнодушно и слегка недружелюбно. Я последовал за моим спутником в дальний конец зала, где он забрался на одно из спальных мест и жестом пригласил меня присоединиться к нему.

— Сейчас моих друзей тут нет, — объявил он. — Но они вернутся вскоре.

Внезапное любопытство побудило меня задать вопрос.

— Как вы попали сюда, Денхэм? — спросил я. — Это был Захватчик?

— Естественно, — ответил он. — Это был Захватчик, как вы называете его. Он притащил нас всех сюда, будь он проклят. Тогда как раз случился мятеж в колониях Его Величества…

— Американское восстание? — спросил я, стремясь вспомнить события восемнадцатого века.

— Конечно, — ответил он. — Мы были расквартированы в Филадельфии, под началом старого дурака, Хоу. Он любил карты, бутылку и дам. А нас снедала жажда битвы, и раз мы не могли драться с повстанцами, мы вскоре начали биться друг с другом… Как-то ночью мы весело проводили время с бутылочкой, и у меня возникли разногласия с одним парнем из числа голландских наемников. Мы оба немного перебрали к тому времени. Черт бы побрал тот погребок! Мы спорили все жарче и жарче, пока он не заявил, что наш командир — дурак. Честно говоря, это было и мое мнение, но я не мог позволить голландцу так отзываться об офицерах армии Его Величества, и это кончилось тем, что мы покинули погребок, чтобы разрешить наш спор на языке клинков… Прежде чем мы успели толком начать, был адский шум ветра, большие