Затем приказал:

— Не выходи из дома или с фермы весь день.

Он наблюдал, как ее глаза сощурились, крепко зажмурившись, брови нахмурились, затем она открыла глаза и повернула голову на подушке, глядя на него.

— Прости? — спросила она.

— Не садись в машину. Оставайся рядом с домом или фермой весь день. Не знаю, сколько времени это у меня займет. Просто пообещай, что будешь держаться поближе и детей тоже держи поближе. Я напишу им записку, прежде чем уйду.

Она приподнялась на локте и посмотрела ему в глаза.

Затем тихо спросила:

— Почему?

Почему?

Он понятия не имел, почему.

Единственное, он знал, что у него в груди была тяжесть. Как скала. И в это утро, в ту минуту, когда ему позвонили и попросили прибыть в участок, разобраться с каким-то дерьмом, он почувствовал, что вот оно началось.

Этот день станет черной датой. Он не знал, что должно случится. Он просто знал, что случится.

Хотя он не знал, но интуиция подсказывала, что там, снаружи, существовала угроза. Он предполагал, что это мог быть ЛеБрек, но он позвонил Ривере буквально накануне, и тот сообщил, что у ЛеБрека появилась женщина. ЛеБрек похоже успокоился и решил двигаться дальше.

Значит, это был не ЛеБрек.

Но это, черт возьми, было что-то особенное.

— Просто, пожалуйста, милая, сделай, как я прошу, — произнес он вместо ответа.

— Все в порядке? — спросила она.

— Нет, — ответил он.

Она приподнялась еще выше.

— Что случилось?

— Не знаю. Просто ощущение. Мне пора. Так что сделай мне одолжение, помоги мне и пообещай, что ты с детьми будешь рядом весь день.

Она изучала его выражение лица в свете рассвета.

Затем, Дасти, поскольку она была Дасти, произнесла то, в чем он так нуждался.

— Хорошо, малыш, — прошептала она.

Он снова положил руку ей на шею, наклонился, притянул ее к себе и еще раз коснулся губами.

Затем отпустил ее и отошел.

Лейла, словно почувствовав его настроение, что он хотел бы, чтобы она была все время рядом с Дасти, не сдвинулась с места в ногах Дасти.

У двери он оглянулся, увидел, как она все еще, опираясь на руку, смотрит ему в след, ее длинные волосы разметались по плечам.

— Люблю тебя, Ангел, — произнес он ей.

— Я тоже люблю тебя, Майк, — ответила она.

Он смотрел на нее и на свою собаку в постели, бессознательно запоминая эту сцену.

Четыре часа спустя он был рад, что сделал это.

* * *

Три часа, сорок пять минут спустя…

Стоя рядом с Фином с задними воротами Майка на большом боковом дворе между фермой и домом Майка и дальше вереницей других таких же домов, я улыбнулась Ноу и Рис, которые галопом мчались на Блейзе и Муншайн по большому пространству, Лейла неслась между лошадьми.

— Как будто она родилась в седле, — пробормотал Фин, и я посмотрела на него, его глаза были прикованы к его девушке, губы поджаты.

— Она же берет у тебя уроки верховой езды, Фин, — напомнила я ему.

Он не сводил глаз с Рис, когда ответил:

— Она очень хороша в седле.

Я перевела взгляд с Фина на Рис и Ноу, отметив, что они оба были очень хороши в седле, но Фин не хвалил Ноу.

Я решила не указывать на этот факт, позволила своим губам дрогнуть, но не улыбнулась и задала глупый вопрос:

— Между вами все наладилось?

— Да, — ответил он мгновенно таким тоном, который не предполагал дальнейших вопросов.

Мои губы снова дрогнули.

Тогда я сказала:

— Умные женщины знают, когда нужно прощать.

Фину нечего было ответить.

— Хотя, если это случится снова, умные женщины также знают, когда стоит перестать быть глупыми.

Медленный взгляд Фина переместился на меня.

Я сжала губы.

Ладно, очевидно, разговор на эту тему окончен.

И слово, чтобы окончательно дать мне понять свое отношение к Риси, чем и так было понятно, Фин направился в ее сторону, где Рис останавливала Муншайн в передней части двора, ближайшего к кукурузе.

Ноу находился в конце двора, ближайшего к улице, и он галопом мчался в их сторону.

И вот тогда-то это и случилось.

Я услышала рев двигателя, мои глаза устремились в ту сторону и увидели, как мощный супер маслкар на большой скорости вывернул на полосу движения.

Затем свернул с переулка и въехал во двор.

На секунду я уставилась на него.

Затем из окон высунулись две головы.

Даже на расстоянии я узнала, кому принадлежали эти две головы.

И увидела в их руках оружие.

Я повернулась и крикнула:

— Вперед на поле! — во всю глотку как раз в тот момент, когда раздался первый выстрел.

Лейла залаяла. Я заметила, как тело Фина дернулось, голова резко повернулась к машине, затем он побежал к Рис.

Снова раздались выстрелы, я побежала к полю, крича:

— Вперед, вперед, вперед! В поля!

Фин приблизился к Муншайн и Рис, протянул руку и дернул поводья. Муншайн остановилась, и в мгновение ока Фин схватился за седельный рожок, оказался в седле позади Риси, успевшей выдернуть ноги из стремян. Фин сунул ботинок в стремя, развернул Муншайн, уперся пятками ей в бока, и Муншайн рванула к кукурузному полю. Ноу был уже в пяти футах, разворачивая Блейз на полном скаку.

Лейла подбежала ко мне.

— Беги в дом, Дасти! — Кричал Ноу, стараясь перекрыть продолжающуюся стрельбу.

— В дом, тетя Дасти! — крикнул Фин, уводя Рис на Муншайн в начинающиеся поля кукурузы, Ноу буквально наступал им на пятки.

Но я бежала к дому.

А потом оказалась на земле.

И это произошло потому, что боль и огонь пронзили бедро, и я сильно ударилась ладонями о землю.

— Какого хрена, Трой? — Услышала я крик, но я ползла, Лейла ползла рядом со мной, попеременно яростно лая и скуля, обнюхивая. Я пыталась подняться на ноги, но моя правая нога совершенно не слушалась.

Я услышала рев машины и подняла голову, глядя на дом. Увидела маму и Ронду, выходящих через двери черного хода.

Я подняла руку и махнула в сторону дома, крикнув:

— Внутрь! Заприте двери. Звоните 911!

— Дасти! — Прокричала мама, видно собираясь спуститься по ступенькам, но Ронда схватила ее за талию и грубо втащила в дом.

Слава Богу.

Спасибо тебе, Боже.

Спасибо тебе,