Нотт сжал зубы и повернулся к ним спиной. Как писал Клайв Стейплз Льюис в одной из любимых книг Теодора: «Когда тебе страшно, самое лучшее — повернуться лицом к опасности и чувствовать что-то тёплое и надёжное за спиной».

Слизеринец вступил в бой с новоявленным аврором. Авада Кедавра в голову, и всё окончено. Тео приступил к следующему противнику, но не рассчитал сил, и в результате фиолетовый луч попал ему в руку. А дальше всё как в дешёвом триллере. Десятки бешено летящих туда и обратно заклинаний. Снова раны и кровь. Тео был готов умереть. Поскорее к Пэнс.

Внезапно сквозь шум битвы прорвался оглушительный девичий визг. Тео с трудом обернулся, хотя уже понимал, что случилось. По лицу Николь стекала кровь, большую часть правой щеки разрезал ужасный порез. Но не это заставило её кричать. Теодор проследил за её взглядом, направленным на Драко. Блондин сидел на коленях посреди поля битвы, задыхаясь, захлёбываясь собственной кровью, а на него было направлено одновременно четыре волшебные палочки. Неожиданно начавшийся приступ мешал Малфою обезоружить противников, а Николь не могла справиться с четырьмя сразу.

Нотт отчаянно цеплялся за ускользающую реальность. Противный, скрежещущий смех противников доносился словно бы издалека. Боль была нестерпимая, во рту ощущался металлический привкус крови. Провалиться в небытие было бы спасением, но он знал, что просто не имел на это права. Спасать нужно было Драко, добраться бы до Николь. Здесь их всех ждёт только смерть.

Тео попытался встать, цепляясь за дерево, но боль была слишком сильна. Наверное, сломаны рёбра, потому что дышать было невыносимо трудно. Он снова обернулся на друзей. Николь рьяно рвалась в бой, желая защитить Драко. Сам Малфой постепенно приходил в себя. Тео видел, как блондин рывком выхватил свою волшебную палочку и вскочил на ноги.

Нотт облегчённо выдохнул и снова предпринял попытку встать. На этот раз вышло намного лучше, и ему удалось опереться на одну ногу и принять вертикальное положение. Он направил свою палочку в сторону противника, оглушая его, но не устоял на ногах и снова упал. Тео готов был провалиться в беспамятство, но холодные женские руки подхватили его, спасая от удара о землю. И голос такой успокаивающий… Совсем как у Пэнси.

— Осторожно! Ты можешь встать?

Нотт поднял голову на источник звука и увидел перед собой окровавленное лицо Никки. Разводы крови некрасиво смотрелись на её теле, но на войне о красоте не думаешь.

— Тео?.. Ты меня слышишь? Нам нужно уходить, Тео, здесь опасно. Ты можешь встать?

Нотт слабо кивнул и, опираясь на девушку, поднялся на ноги. Справа к ним подбежал Малфой, прикрывая спину друга от летящих заклинаний.

— Пора убираться отсюда. Твоего отца ранили, он уже в Мэноре, — сказал Драко, обращаясь к Тео. — Дойдёшь до точки аппарации сам?

— Да, — снова кивнул слизеринец. Поддерживаемый друзьями с двух сторон, он дошёл до нужного места и позволил Драко перенести его в Малфой-Мэнор.

Нотт-старший и остальные раненые заняли всю комнату. Так называемый лазарет. Здесь оказывали первую помощь, вытаскивали с того света, ампутировали непригодные к исцелению части тела. Тех, кому нельзя было помочь, убивали. Здесь витал запах гноя и смерти. Все выжившие обязаны своей жизнью полному старику, колдомедику, чей сын погиб в самой первой битве от рук аврора, и с того дня Клавдий стал спасать жизни других пожирателей, в память о своём сыне.

Отец Тео лежал на больничной койке с перевязанной рукой. Всего лишь перелом и пара царапин — сущие пустяки. Самого Теодора положили на койку возле окна, и к нему тут же подлетел Клавдий, принявшись за работу.

— Сейчас подлатаем тебя, сынок, — сказал мужчина, обрабатывая раны слизеринца.

Драко сам занялся лицом Николь, втирая в её кожу заживляющую мазь.

— Шрам останется в любом случае, порез слишком глубокий, — сказал Малфой, нежно проходясь пальцами по девичьей коже.

— Зато теперь мы похожи, — ласково улыбнулась Николь, касаясь шрама Драко, оставленного Люпином.

— Драко, — мужской голос прервал обмен нежностями. Люциус любил появляться в такие моменты.

— Отец, — вздохнул Драко и отнял руку от лица девушки.

— Ты не ранен?

— Практически нет, ничего серьёзного.

— Хорошо, тогда зайди к Тёмному Лорду, когда освободишься, — на последнем слове Люциус окинул взглядом Николь, хмыкнул и вышел из комнаты.

Тем временем, Клавдий закончил исцелять Теодора и перешёл к другим больным. Драко и Николь подошли к другу.

— Живой? — спросил Малфой, улыбаясь.

— Живой, — ответил улыбкой Тео. Первой улыбкой со смерти Пэнси. На душе Николь посветлело от подобного проявления чувств, и она обняла Нотта, не переставая счастливо улыбаться.

Они оставили друга отдыхать и направились к выходу из лазарета, как вдруг Николь замерла и повернулась к Драко с выражением воодушевления на лице.

— Драко! Мы можем спросить у Клавдия за твои приступы и руку. Он должен помочь!

Драко воспринял эту идею скептично.

— Не лучшая идея. Нет, — отрезал Малфой и продолжил путь, но Николь не позволила ему уйти.

— Чего ты боишься? Он может помочь!

— Я не боюсь, просто не хочу.

— О, да, конечно! Я же великий и ужасный Драко Малфой, я ничего не боюсь! — перекривляла его Николь. — Просто признай, что струсил.

Рейнер знала, на что давить. Драко терпеть не мог, когда его называли трусом.

— Ты такого обо мне мнения? — спросил он, выпячивая подбородок. — Хорошо, я богатенький и избалованный мальчик-мажор. Но я похож на труса?

— Драко, я пошути…

— Пойдём к твоему Клавдию! Я докажу тебе, что не боюсь!

Малфой резко развернулся и направился к колдомедику. Николь поспевала за ним, пряча довольную улыбку. Им так легко манипулировать!

Полный мужчина закончил с очередным пациентом и шёл к следующему, когда его перехватили школьники.

— Клавдий, здравствуйте, — первой окликнула его Николь. — Не могли бы Вы уделить нам несколько минут?

— Там ещё много больных, молодые люди, это не может подождать? — мужчина поправил очки на носу, рассматривая стоявшую перед ним девушку.

— Это тоже по поводу болезни. Мы не отнимем у Вас много времени.

— Ох, ну хорошо, давайте быстрее.

Николь кивнула и схватила Драко за руку, засучивая его рукав. Чёрные нити, тянувшиеся от двух пальцев, разрослись ещё больше, захватывая всю ладонь.

На лице Клавдия появилось изумлённое выражение. Он снова поправил свои очки и взял ладонь Драко, изучая её.

— Как получено проклятье? Ты касался каких-то тёмных артефактов? — спросил колдомедик, подняв глаза на парня.

— Нет, — ответил Драко, чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом мужчины. — В меня попало какое-то заклинание, но я не знаю, какое.