Я отлично владел латинским, и с 1-го класса сочинял «пустяки». Подражая стихам преданий… Хочешь вспомню? «Corpus in corpus — Gonum est opus» (но это не мое, а предание). Значит (простишь?) — «Тело в тело — хорошее дело». Есть и куда хлёще. Я сочинял невинные, светленькие, про курочку и петушка… например «Gallus galinam amaverat — galina gallo non daverat». Это во 2-м кл. За сие — сидел 2 ч. после уроков, и то за «ловкость в латинском языке». Поняла? Gallus — петух. Galina — курочка. Amaverat — любил. Non — не, daverat — прошедшее от do (настоящее), dedi (прошедшее), datum (супин), dare (infinitiv — давать). «Ловкость в языке» — (сознательная) ошибка поэта, который считал (?!), что глагол do спрягается по 1-му спряжению. Do, dovi и т. д. а do-то глагол неправильный. Надо было, кажется dederat. Но тогда бы не получилась рифма. Ну, я нарочно. Поняла? Петух курочку любил, а курочка петуху не… «daverat». Потом меня латинист года два все тягал, а ну-ка, «daverat»? Пока я, в 5 кл. не поднес ему сочиненную metamorphos’y (на манер Овидиевых) строк в 50 — без единой ошибки! — «превращение гимназии в… цирк»! Описал подробно, как рушились стены гимназии, а учителя облачались в доспехи для бега на колесницах, а ученики… их судили. Причем латинисту был присужден Золотой (лавровый) венок. За сие мне — было поставлено — 6! шестерка! (небывалый балл!)

Я все понимаю, Олюнка, в твоем толковании любви. Но это очень… одностороннее понимание (твое-то!). Вот — как я толкую любовь. _Ч_е_г_о_ _я_ _х_о_ч_у? Твоей души, твоей глубинной сущности, с ней сближения, слияния. Я — земной, как и ты — земная. Наши _д_у_ш_и_ закрыты телесной оболочкой. Инстинкт внушает мне: слиться с душой, почувствовать ее можно полней всего, ярче всего — самым тесным сближением с любимой. В этом сближении-пароксизме как бы сближение самих душ наших… и оно происходит (в высшем достижении!), когда, бессознательно, но чувственно для нас! — (инстинктом!) происходит обмен-слияние сил жизненных… соков наших! (ты понимаешь?), и в итоге — зачатие, _д_и_т_я. Дитя и есть осуществившееся слияние душ: душа нового, общего (двойного), существа содержит в себе уже две души — как одна, новая, сложная. Т_а_м, есть же оно — _т_а_м! — этого слияния тел не будет, нет необходимости. Т_а_м — души свободно сообщаются, сливаются, проникают одна — [в] другую. Это высшая степень радости и счастья. Оно, общение, — постоянно _т_а_м. Это общение — слияние происходит непрестанно. Только ощущения сего — иные, более могучие, чем земные, более высшего душевного наполнения. Но есть, очевидно, и еще более высшая ступень — слияние душ и зачатие новой (3-ей) души — духовной, (небесное дитя) — в лицезрении и восприятии — постоянном восприятии! — божественного! — тут-то и есть любовь в Духе, — самое крайнее приближение к Богу. Через себя, через свои пределы, — не перескочишь! На земле — по-земному. И земное, если в любви творится, даст огромное наслаждение. Gallus galinam amaverat, sed (но) galina gallo non «daverat»!.. Напрасно. Снесенное при таком «non» яичко — бесплодно. Вот наказание курочке, которая не _д_а_е_т… Ну, и не создает… цыпку. Знаешь ли… — то, что ты так страстно начинаешь пытаться _т_в_о_р_и_т_ь, а я… пою… — это есть результат хотя бы некоторого нашего сближения (телами). Но когда сближение полное, то и последующий подъем творческих сил — огромней! И это творящие в искусстве постигают почти бессознательно: они хотят _м_н_о_г_о_ любить… и часто перелюбливают, беспорядочно, растрачивая себя, перескакивают с одной лошадки на другую… — в итоге часто, бесплодие творческое. Лишь — взрывы. Для творчества нужно обновление любви, но не беспорядок. Обновление — нахождение _н_о_в_о_г_о — в любимом — любимой. Ты теперь и представить себе не можешь, _к_а_к_ бы ты светло и чисто горела (не сгорая!) (мною чуть обожженная, но от меня — получившая!), как бы легко творила, если бы не была этой galin’oй, которая — «gallo non „daverat“»! Ты была бы полна творчески-плодоносящей силой. Наши «эссенции»[196] слились бы в тебе и все переродили!.. М. б. была бы создана и новая душа, слитная, — пусть в земной оболочке! Я именно этого и хотел, и для себя, и для тебя, голубка. Я зная, как _э_т_о_ мощно содействует творческому акту (всякому). И — здоровью тела, и здоровью — души. Мне не стыдно это писать тебе: я не отделяю тебя от себя. Я как бы себе это говорю: так ты близка и дорога мне, так ты — _в_с_я_ во мне! И так _э_т_о_ — чудесно, и так, в любви, подымает и благородит _в_с_е_ в человеке! Ну, оставим… тебя!..

Да, ты верно пишешь: мир нас, русских, не терпит. Он знает, насколько мы _с_и_л_ь_н_е_й_ его духовными дарами. И завидует, и страшится. Тем более, что искаженная большевизмом, Россия действительно, для него, мира, страшна — страшна разнузданной мощью своего духовно-дьявольского потенциала! Я весь — Россия, но я не поеду туда, к этому дьявольскому игрищу. Тебя я понимаю… Но ты не представляешь себе всего. Вчитайся в мое «Марево» — и в прозу, и в стихи, — _к_а_к_ я люблю и тоскую. С тобой я на край света готов, но не _т_у_д_а… — ибо там и твоя, и моя погибель. Там нет духовного творчества, возможностей дли него. Там все — затычка дыр, по плану бесов. Там тебе не дадут _с_в_о_б_о_д_ы. Да, Россия — вечна, и Она — будет! Но сейчас Ее нет. Какая ты еще детка!.. на автомобиле!.. Первый же хам со знаком НКВД — возьмет этот автомобиль, а тебя — изнасилуют, и пошлют куда захотят, и на что захотят. Вот, теперь, у нас, в Париже, секретный циркуляр по «Союзу патриотов»622: каждый член Союза обязан (!) под угрозой (смерти!) выслеживать в эмиграции врагов Советского Союза, вести «записи», для сообщения кому следует, и за каждую голову указанного невозвращенца назначена плата в 5 тыс. фр.! Вот, к какому разврату ведет советская власть! — в Европе!.. Что же _т_а_м-то?!.. Здесь готовят палачей. И есть г-да — действующие уже. И есть — жертвы. Этот «циркуляр» опубликован в № 3 «Свободного голоса»623 (с великим трудом появляющегося листка оппозиции (Карташев, Мельгунов624…). За 7–8 мес. вышло лишь три номера, тощих, т. к. дан приказ всем типографиям с русским шрифтом — не принимать заказы на печатание! Под страхом… ты понимаешь?..

Да, верю в тебя, и знаю, что ты дашь чудесные «рубашечки» книжкам. Теперь «Куликово поле» — твое, полностью. Шей на него рубашечку. Прилагаю