— Нет, что вы. Пока Истейлия не будет освобождена, никаких самоубийств не предвидится. Не переживайте.

Облегченно выдохнув, я побежала туда, где по моим ощущениям находился мой ревнивый нетопырь. Фонтан с большим бассейном вокруг. И бумажный мусор, разбросанный по воде. Не выясняя, что тут происходит, действуя скорее по наитию, я использовала предметно–ментальную восстановительную магию. После уничтожения вещь еще какое–то время помнит себя целой, каждый кусок ее несет в себе память о том, какой она была изначально. По кусочку стекла можно восстановить вазу, по клочку ткани — платье, по обрывку бумаги — книгу… или портрет… Мой.

Рикиши стоял и смотрел, как я восстанавливаю то, что он создал и уничтожил, как, замерев, любуюсь, как…

— Я тоже скучал без вас, леди…

В себя я пришла лишь спустя несколько минут, когда силы, стучать этого гада по груди и плечам, закончились, хотя словарный запас ругательств еще не исчерпался, и какое–то время я выдавала их, прижавшись к родному телу, вдыхая любимый запах и снова рыдая, взахлеб.

— Ты ведь сам… сам всегда звал его. Я была уверена, что ты все поймешь…

— Я и понял, леди. Все. Он — живой, у вас будет нормальная семья, дети…

— Почему ты хочешь заставить меня выбирать? — я, всхлипнув в очередной раз, чуть ли не с укором в глазах посмотрела на Рикиши.

— Вы уже выбрали, леди. Я просто одобряю ваш выбор.

— Нет! Я не выбрала. Я люблю тебя… и… Тара тоже люблю.

— Тара? — печально–ироничная интонация, от которой мне снова захотелось разрыдаться.

— Рики… я не хочу выбирать! — вновь оторвав голову от его груди, я умоляюще посмотрела в родное до боли лицо.

— Леди… Все будет хорошо, вот увидите. Просто… я в очередной раз с вами ошибся.

— Не смей так говорить! Я никогда не скрывала, что меня тянет к Бхинатару и…

— Да я не об этом, леди. Мне казалось, что если я начну вести себя с вами грубо, вы рассердитесь, и мы снова поругаемся, надолго. Ну, и потом, когда все закончится…

Нетопыри манипулировали–манипулировали, но так и не выманипулировали и заманипулировались вконец. Поругаться он со мной захотел, надолго. То есть, раз я теперь с Таром, значит, можно расслабиться и потом, когда мы разбудим драконов… Вот уж фигушки!

— Даже не думай, — зло процедила я. Слезы у меня на глазах моментально высохли. — Я не позволю тебе что–то с собой сделать, понял?!

— Да у меня и поругаться с вами не получилось, — виновато улыбнулся Рики. — Это оказалось очень больно, трудно, и потом вы все время реагировали неправильно.

— Ты порвал мой портрет! — обвинительным тоном выдала я.

— Простите, леди, — Рикиши, почему–то улыбаясь, опустился передо мной на колени. — Такого больше не повторится, обещаю!

— Хочешь сказать, что больше портретов не будет? — я обиженно надула губы, изображая капризную девочку, которую лишили конфеты. Внутри еще не исчезли страх, горечь, обида, паника. Сердце так и норовило выскочить из груди, дыхание сбивалось, но я увлеченно играла, возведя гибкий щит и транслируя лишь часть переживаний, в основном — положительных.

— Если вы пожелаете, то будут, — Рикиши, склонив голову на бок, очень внимательно посмотрел на меня: — Вы, действительно, многому научились, леди. Не уверен, что, как маг, вы сейчас сильнее леди Марими, но уж точно равны леди Соноле.

Я гордо усмехнулась и потащила Рики за собой:

— Пойдем… Пошли к остальным!

— Не думаю, что это хорошая идея. Я бы хотел побыть один…

— Уверен? — нет, я прекрасно понимала, что после такого бурного перемирья желание, побыть в одиночестве и переварить случившееся, совершенно естественно. Хотя мне, если честно, очень хотелось уснуть между Таром и Рики, как раньше. Только теперь зная, что они оба мои, и что у нас все хорошо…

— Ну, может, пойду, пройдусь по джинирам. Раз вы мне изменили, надо нанести вам ответный удар.

Рикиши произнес это, вроде бы улыбаясь, но я чувствовала, сколько горечи скрыто за этой якобы шутливой фразой.

— Развлекайся, любимый, ни в чем себе не отказывай, — выдала я, и, прижав к сердцу портрет, побрела обратно, искать наш домик.

Не будет у нас все хорошо. Никогда не будет. Но зато у меня появился план, как освободить Рикиши от власти Марими. Вернее, пока только намек на план. Для того чтобы внести в него побольше определенности я, запихав портрет в подпространство, направилась к близнецам–джинам.

— Вы сможете достать мне книги о том, как создают нетопырей? И, главное, если есть где–то сведения о том, как их можно пересоздать, будет, вообще, замечательно!

Братья, переглянувшись, пошуршали по своим тайникам и вытянули мне книгу, старенькую настолько, что казалось, вот–вот и листики рассыплются.

Увидев мое удивленное выражение лица, Сохрэб, не удержавшись, рассмеялся:

— Красавица! Я не шутил насчет звезды в небе. У нас есть такая особенность, исполнять желания смертных. Свои — сложно, а чужие — запросто. Вот пожелай еще что–нибудь…

Глаза у него так странно блестели, что я решила воздержаться, сказав, что эта книга — самое драгоценное сокровище, о котором я могла мечтать. И мне пока хватит.

Медленно листая, я, наконец–то, добралась до нужной главы, прочла ее вдумчиво несколько раз, чувствуя, что почему–то начинают краснеть щеки, и учащается пульс. Потом пролистала немного назад и увлеченно прочла еще пару глав, ерзая в кресле, как будто читаю эротическую литературу. План по спасению Рикиши был готов, но самый важный компонент находился во дворце у демона. Правда, как я его буду добывать, этот компонент, даже думать было страшно… Хотя…

И тут меня шарахнуло чужим оргазмом!

Цветасто выругавшись, я проигнорировала переглядывания джинов, закипая от злости. Неужели, и правда, потащился по джинирам, гад!? Не прощу… Придушу! Убью, оживлю и снова убью! Вот ведь… скотина любимая! Нет, ну что я в нем нашла?! Зачем он мне сдался? Только если ради острых ощущений, потому что для всего остального у меня теперь есть Бхинатар. Спокойный, надежный, преданный… А тут такой адреналин, такое разнообразие, такой накал страстей…

Ненавижу! Выпорю… Вот сейчас пойду, найду и…

Нашла я Рики у того же самого фонтана. Он сидел с отрешенно–задумчивым выражением лица и смотрел на воду.

— Все джиниры разбежались от нетопыря, впавшего в меланхолию? — подколола я его, понимая, что выдаю сейчас своим появлением себя с головой.

— А