провокацию президента. Вооруженных перестрелок, на которые рассчитывали провокаторы, чтобы ввести чрезвычайное положение, не получилось. От вооруженных погромщиков-милиционеров мирные москвичи отбивались голыми руками и всем, что попадало под руку. Особенно нагло и вызывающе вел себя Лужков. В интервью по телевидению он, как поп Гапон, обвинил во всех грехах пострадавших от его действий демонстрантов. После этого интервью в народе его стали называть Кац.

Интеллигенция малого народа, сионистские круги открыто призывают Ельцина «разогнать» народных депутатов и установить в стране диктатуру. «Президенту, – требовали они, – пора переходить к конкретным революционным и антисоветским действиям… В случае решительных антисоветских акций президента, он может быть уверен в полной поддержке демократов, в том числе с оружием в руках, и в военной помощи стран Запада». Незадолго до событий сентября – октября 1993 года Ельцин встретился с представителями космополитической интеллигенции и так называемого «Русского» Пен-центра – Л. Разгоном, Приставкиным, Ю. Давыдовым, Р. Козаковой, Р. Рождественским, Нуйкиным, Оскоцким, Ал. Ивановым, Я. Костюковским, А. Дементьевым и некоторыми другими. Все эти деятели настойчиво убеждали Ельцина перейти в наступление и беспощадно разгромить русское сопротивление. Как заявила одна из участниц этого совещания литератор М. Чудакова (впоследствии она выступала против меня в суде на стороне еврейских экстремистов): «Надеюсь, что выражаю умонастроение немалой части гуманитарной интеллигенции, которая поддерживала вас, Борис Николаевич, на референдуме, но сегодня испытывает беспокойство. Мы ждем от вас в первую очередь решительности. Ради русской демократии сейчас надо проявить волю. К свободе надо дойти усилиями… нужен прорыв! Сила не противоречит демократии… Действуйте, Борис Николаевич!» С предложениями о помощи и поддержке на Ельцина выходили представители влиятельных еврейских и масонских организаций. Сотрудничество «русской демократии» в подавлении русского сопротивлении предложили американские и израильские спецслужбы.

Не в меньшей степени подстрекали Ельцина к незаконным действиям и диктатуре руководители стран Запада, и прежде всего президент Клинтон, требовавший от Ельцина «очевидных гарантий того, что мы вкладываем финансовые средства в правильном направлении…»

Опираясь на такую поддержку, Ельцин и его команда начинают тайную подготовку государственного переворота. Главной целью заговорщиков было устранение организованного сопротивления криминально-космополитическому режиму.

Глава 42

Государственный переворот. – Криминально-космополитическое окружение Ельцина. – Подготовка заговора. – Объединение антирусских сил. – Заговорщики поддерживают Запад и сионистские организации. – Начало русских погромов еврейскими экстремистами и «Бейтаром»

О том, что Ельцин готовит государственный переворот, мне стало известно еще летом 1993 года. Один из знакомых рассказал мне о выступлении Ельцина в Доме печати. Присутствовали преимущественно еврейские журналисты, на которых президент рассчитывал опереться в своей кампании по дезинформации общества. Ельцин, сообщил мне знакомый, читал по бумажке, подготовленной Бурбулисом, активно сотрудничавшим с западными спецслужбами. К удивлению присутствовавших, президент был трезв. «В августе, – зачитал он, – будет артподготовка, сентябрь – решительное наступление». «Сентябрь будет месяцем сверхбоевым: предстоит решить коренной вопрос – вопрос о власти… я готов к решительным действиям». Таким образом, еще летом Ельцина следовало бы арестовать и предать суду за подстрекательство к беспорядкам и стремление узурпировать власть в стране, подчинив себе законодательные и судебные органы. Однако у Верховного Совета не нашлось мужества и воли на этот решительный поступок. Депутаты, как кролики, ожидали, когда удав их проглотит. А удав спокойно формировал инфраструктуру переворота.

Оперативными руководителями заговора на начальных этапах Ельцин назначил Филатова и Шумейко, позднее эту роль стал играть фактически единолично Е. Гайдар, который 16 сентября официально возвращается в правительство на должность вице-премьера, а неофициально – главного куратора и координатора планируемого государственного переворота. О подготовке заговора знали и таким образом были соучастниками все руководители правительства и министры.

Как считали многие очевидцы, Шумейко и Гайдар вернулись в правительство не только для того, чтобы возглавлять государственный переворот, но и для того, чтобы под шумок «добрать то, что недобрали». В дни, предшествующие перевороту, эти «идейные борцы за демократию» засыпали министерство внешнеэкономических связей (которым тогда руководил Глазьев) требованиями выдать лицензии множеству коммерческих фирм, занимавшихся перекачкой государственных средств в зарубежные банки.

В первой половине сентября Ельцин лично проверял состояние и боеготовность лучших дивизий, сосредоточенных вокруг Москвы, – Дзержинской, Таманской, Кантемировской, спецчастей внутренних войск. Главный вопрос, который интересовал президента: «Сколько нужно времени, чтобы дивизии могли выйти из места дислокации и развернуться в центре города?» Дивизия Дзержинского проводит тренировки по выдвижению и развертыванию в Москве, а также перекрытию транспортных артерий, ведущих в центр города, блокированию Садового кольца – созданию своего рода «полосы безопасности» вокруг Кремля. В службы здравоохранения Москвы пришел приказ из Главного управления охраны президента прекратить прием стационарных больных и подготовить станции переливания крови. Таким образом, очевидно, что заговорщики готовились к широкомасштабным кровопролитным военным действиям.

Преступная деятельность Ельцина происходила на наших глазах. На вопросы, которые я задавал некоторым из знакомых мне депутатов, не было вразумительного ответа. Чувствовалось, что большинство депутатов были заняты решением каких-то своих мелких дел и боялись взять ответственность лично противостоять президенту. Депутатский корпус не был способен выполнять свою главную конституционную функцию – сдерживание незаконных действий исполнительной власти.

Поверив в свою безнаказанность, Ельцин приступает к решительным действиям. Прежде чем перейти рубикон, он согласовывает свои планы с президентом США Б. Клинтоном и руководителями основных западных стран, получив от них безоговорочную поддержку.

Утром 21 сентября в кабинете Гайдара собирается вся верхушка заговорщиков – вице-премьер В. Шумейко, С. Шахрай, вице-премьер А. Чубайс, министр иностранных дел А. Козырев, вице-премьер Ю. Яров. Они распределяют обязанности и составляют план действий по «углублению успеха заговора». Гайдар настаивал на немедленном отключении связи Белого Дома, где располагались высшие законодательные органы СССР, с внешним миром. Он же отдает приказ перекрыть канал прямого неконтролируемого выхода из Белого Дома в телеэфир.

Среди членов правительства оказался только один порядочный человек – С. Глазьев, отказавшийся участвовать в заговоре и немедленно подавший в отставку.

Вечером 21 сентября президент Ельцин подписал указ за номером 1400, согласно которому прекращалась деятельность депутатского корпуса и Верховного Совета РФ, уничтожалась законодательная власть. Одним росчерком пера Ельцина ликвидировался общероссийский центр политической оппозиции криминально-космополитическому режиму. Государственный переворот состоялся. С этого момента Ельцин стал уже в который раз государственным преступником.

Согласно статье 121 (пункт 11), действовавшей тогда Конституции РФ президент РФ не имеет права роспуска либо приостановления деятельности Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета. По той же статье за нарушение Конституции