Шрифт:
Закладка:
«“Иванов Даун” — это новое потрясение, — писал критик рок-газеты Red Rose. — Не верю, что без порталов Orange и без двух ударных установок можно создать такой шквал звука, а без фантазии Хендрикса — такой кайфовый дисторшн...»
«Для подобной музыки не нужен был поэт, — вспоминает продюсер группы Сергей Девяткин. — Никому ничего не хотелось говорить. Просто эти парни хотели играть собственную музыку».
Именно благодаря Девяткину этот «даун-рок» был зафиксирован на пленку. Сергей нашел средства для записи, раскрутив какой-то сельский кооператив и вложив в сессию все имеющиеся деньги. Кроме того, именно он убедил своих подопечных объединить материал репетиционных подвальных сессий в концептуальную программу, придумал для альбома название «Best Urban Technical Noises», а в одной из книг отыскал рисунок древнего шаманского барабана, изображение которого и легло в основу обложки.
Запись происходила зимой 1991 года в студии Дома ученых Академии наук Украины у звукорежиссера Валерия Папченко. До начала сотрудничества с группой «Иванов Даун» Папченко работал преимущественно с джазовыми оркестрами и камерно звучащими рок-составами типа декадентского «Сахар белая смерть». Будучи эрудированным и технически подкованным специалистом, он не сразу воспринял необычное звучание группы. Сергею Девяткину приходилось проводить эстетическо-воспитательную работу с Папченко, а Макету — с музыкантами собственной группы. «Целью нашей игры является влияние на подсознание», — вещал Дегтярь, медленно выговаривая слова и пронзая собеседника колючим пристальным взглядом. Остальная часть беседы посвящалась творческой свободе и вопросам атонально-дисгармоничного звучания.
Нельзя сказать, что все эти политинформации протекали совсем уж безболезненно. Недовольный малоэнергичным звуком Макет носился по студии, колошматил гитарой по полу и орал на притихших музыкантов: «Уроды! Играть не умеете!» Музыканты, подавленные неземной энергией лидера, молчали. «Со стороны это выглядело как театральное представление, — вспоминает Салихов. — В тот момент вся эта неорганизованность и анархия не вызывали никаких теплых чувств. Если бы это не был наш первый альбом, я бы ушел прямо посреди сессии».
Весь свой зловещий репертуар «Иванов Даун» зафиксировал ровно за неделю. Новых композиций на альбоме было всего две — «Глаза» и записанная импровизационно финальная «Ad Libitum». Именно на них наконец-то оформился тот самый саунд, к которому больше года стремился Макет. Это не были песни в привычном понимании — скорее, нечто среднее между воем мамонта и разрывом шрапнели.
...Вскоре после выхода «Best Urban Technical Noises» группу пригласили выступить в роли хэдлайнеров сразу на несколько фестивалей альтернативной музыки. Их получасовой концерт в Москве стал одной из основных сенсаций фестиваля «Индюки-91». Гитара диагонально перемещавшегося по сцене Макета стонала и визжала, вырывая из себя струи скрежещущего «железного потока». Щуплый и невысокий лидер «Иванов Даун» разве что не сожительствовал со своим инструментом. Он бил кулаками по корпусу, раздирал о гитарные колки пальцы, подносил электрический моторчик к датчику, лупил по струнам какими-то железными палочками, возбуждал гитару звуком, идущим от колонок...
«Из прошлого в настоящее публику вернула группа «Иванов Даун» своим абсолютно современным гитарным экстремизмом, — писал рок-журналист Андрей Бухарин. — У меня было ощущение, что на сцене западная группа. Настоящий звуковой шторм, от которого внутренности начинали вибрировать и медленно переворачиваться».
Спустя год «Иванов Даун», раздираемый организационными трудностями и идеологическими противоречиями, прекращает существование. После короткой паузы его участники занялись сольными проектами. Андрей Салихов играл в группе «Шейк Hi-Fi» и вскоре всерьез увлекся ди-джейством. Макет поколесил по Европе, пару лет жил в Москве, а затем вернулся в Киев, продолжая экспериментировать с электронной и компьютерной музыкой. Сергей Девяткин работает в одной из химических лабораторий в Венгрии и параллельно продюсирует молодую английскую группу Brain Of Morbius.
...«Иванов Даун», замеченный в Европе и за океаном (их композиции издавались в различных западных сборниках альтернативной рок-музыки), оказался совершенно не востребованным на родине. Пожалуй, по-настоящему их роль стало возможно оценить только спустя несколько лет. Опираясь на достижения готической волны, они нашли новый свирепо-истеричный звук, которым впоследствии пользовались и московский Alien Pat Holman, и питерский «Югендштиль», и киевский «Медленный руль».
«Иванов даун» выкачал из гитарных риффов весь лишний воздух. Он шел навстречу собственному эху. Это была первая советская рок-группа, реально шагнувшая из восьмидесятых в девяностые.
Колибри. Манера поведения (1991)
сторона A
Париж
Город
Ему не нужна американская жена
Фудзи еще не спит
Я устал
Манера поведения
О чем поет тропическая птица
сторона B
Серенада любви
Провал
Трамвай
Танцуй со мной
Орландина
Голос
«Манера поведения» — первый альбом вокального женского квинтета из Питера. В отличие от «Маленьких трагедий» и «Бес сахара» музыка в этой работе не привязана к какому-то одному настроению. Здесь есть и мокрый город-бродяга, и бесшумно падающие звезды, и непозволительная роскошь запретных поступков, и горечь прозрений. Море гротеска, шарма и прекрасного дилетантства — на фоне изумительных гармоний, восточных мелодий и запоминающихся инструментальных партий. Ряд песен звучит просто великолепно. Много экзотики, стилизаций и неземной красоты. Весь этот полуэлектронный декаданс роскошно подан технически: Титов на басу, Сакмаров на клавишах, флейте и саксофоне, барабаны Рацена плюс еще несколько приглашенных музыкантов, которые в разных композициях играют на разных инструментах — от аккордеона до виолончели. Такой утонченной и одновременно актуальной поп-музыки санкт-петербургская сцена еще не знала. Это выглядело действительно свежо, привлекательно и необычно...
Изящные кошки с плутовскими улыбками, «Колибри» начинали свой творческий путь с продуманных ретростилизаций под шестидесятые. В отличие от более позднего периода их тогдашние выступления проходили под живой аккомпанемент. Шоу называлось «Каникулы любви» и отличалось интересной драматургией, утрированно потусторонним макияжем и роскошными костюмами, сделанными известным московским модельером Катей Филипповой. В паузах между песнями девушки ловко переодевались во всевозможные наряды — от сошедших с полотен Крамского русских дам полусвета до жриц любви из парижского борделя. Апофеозом акции являлась сцена легкого стриптиза, непринужденно исполняемая Натальей Пивоваровой перед ошеломленной публикой. «Тогда группа двигалась в направлении кабаре, — вспоминает Пивоварова. — При этом мы не боялись смешивать разные жанры и стили. Нам было интересно существование на сцене и в роли актрис, и в роли певиц».
Бывшая участница «Лицедеев», Пивоварова оказалась первой, кто в рамках «Колибри» начал писать собственные песни. Сюжеты подсказывала сама жизнь. Так, композиция «Париж» носила автобиографический характер и была написана вскоре после возвращения группы из Франции. «Американская жена» посвящалась бывшему мужу Пивоваровой — к слову, автору текста песни «Трамвай». Уличив супругу в феминистских настроениях, он бросил ее, оставив дома записку
