Они жили в разных частях Эллады, но их пути часто пересекались, и они вынуждены были обсуждать одни и те же политические и нравственные проблемы. Оба были врагами демократии. Платон – больше к концу жизни; Ксенофонт, который всегда выступал более умеренно, в старости примирился с родным государством.

Оба были аристократами, и вместе с тем они были очень разными. Ксенофонта можно назвать благородным сельским жителем, консерватором, вспоминавшим добрые старые дни, Платона – гордым интеллектуалом. Он сочинял законы, которым должны были повиноваться другие. Оба видели идеал в аристократическом правительстве, но какая разница между монархом в «Киропедии» и диктатором в «Государстве»! Оба были не только политиками, но и моралистами: Платон как преподаватель, Ксенофонт – как отец семейства. Отсюда вытекает еще одно очень глубокое различие. Платон был убежденным холостяком, Ксенофонт – примерным семьянином. Можно предположить, что в «Домострое» он описал собственный опыт мужа и отца, управляющего имением в Скиллунте. В образе благородного землевладельца Исхомаха в этом диалоге, несомненно, выступает сам Ксенофонт, а в образе жены землевладельца, неназванной, но очаровательной, – жена Ксенофонта Филесия. Большая заслуга писателя в том, что жена намного привлекательнее мужа (то есть его самого).

Платон в целом мыслил как надменный идеалист; Ксенофонт же смотрел сверху вниз в силу своей набожности, а также практичности и приземленности. Его больше интересовали хорошие рецепты, чем принципы. Однако Ксенофонт был любящим и добросердечным, в то время как Платон – почти бесчеловечным доктринером и догматиком.

Если мы постараемся представить обоих в их обычном окружении, контраст становится еще разительнее. Ксенофонт был военным и земледельцем, в то время как Платон – преподавателем. Первого легко представить среди товарищей в горах Анатолии или в его имении; он ездит верхом, охотится, осматривает поля, виноградники и конюшни, ведет домашнее хозяйство. Платона же с трудом можно представить где-либо, кроме парка Академии, где он обсуждал философию и математику и ссорился с коллегами и учениками.

Лучшему в них оба обязаны своему старому учителю Сократу. Ксенофонт сохранил благодарность к нему до самого конца, в то время как Платон в гордыне своей предал его.

Ксенофонт как наставник

Несмотря на разнообразие, книги Ксенофонта имеют много общего с точки зрения не только стиля (что вполне естественно), но и содержания. Преобладающая нота – дидактика. Ксенофонт не был философом, зато, подобно его учителю Сократу, он был прирожденным и безудержным наставником. Он верил в силу образования и в собственную способность обучать других. Его мечты никогда не были возвышенными; зато они были ясными и честными. Он пытался понять маленький окружающий его мир (а не Вселенную) и объяснить его по возможности внятно и просто. Его теория и практика образования изложены в «Воспоминаниях о Сократе» (особенно в книге IV) и косвенно – в «Киропедии». Влияние на его взгляды оказали не только Сократ, но и Демокрит и пифагорейцы. Колония пифагорейцев находилась недалеко от Скиллунта, где Ксенофонт провел 20 лет жизни, счастливейших и самых плодотворных. Вероятно, от своих соседей-пифагорейцев он узнал о необходимости хорошей диеты в сочетании с упражнениями, о ценности нравственных и религиозных традиций, о важности также математики (хотя сам он почти не испытывал интереса к математике). Хорошая подготовка необходима для всех мужчин, но особенно для тех мальчиков, которые имеют богатейшие природные способности. Он остро сознавал три основополагающих составляющих любого образования: природное дарование (physis), обучение (mathesis) и упражнения (ascesis). Он критикует «книжные» знания, что указывает на то, что в его время книг уже было в избытке. Это подразумевает не только создание таких книг, но и существование регулярной книжной торговли. Молодые люди должны учиться выражать себя, работать над самообладанием, действовать так, как того требуют обстоятельства, быть изобретательными и независимыми; они должны готовиться принимать участие в политических дискуссиях и управлении.

Главная цель Ксенофонта была такой же, как у Сократа; более того, свои наставления он вкладывает в уста Сократа. Он продолжал или пытался продолжить традиции своего учителя, интерпретируя их в соответствии с собственным богатым опытом. В первую очередь его занимало общее образование, которое требовалось каждому благородному юноше, чтобы тот мог исполнить свое предназначение. Вместе с тем он понимал и необходимость приспособить такое образование к качествам каждого отдельного студента. Все люди разные, и каждого можно усовершенствовать с помощью соответствующей подготовки; долг наставника – находить в учениках хорошие склонности и развивать их. Как бы там ни было, основу составляет нравственное и религиозное образование. Учитель не должен пытаться слишком много учить; гораздо важнее укреплять дух ученика, формировать его характер.

Сегодня все эти идеи кажутся не слишком оригинальными, но первыми эти принципы объяснили Сократ и Ксенофонт. Не забудем, что Ксенофонт писал в первой половине IV в. до н. э., а некоторые наставники и теперь не поняли его принципов.

Функциональная архитектура

Один из самых любопытных разделов «Воспоминаний о Сократе» – диалог Сократа и Аристиппа. Красота, объясняет учитель, это функция цели, которую стремишься достичь. Аристипп спрашивает:

«Ты хочешь сказать, что одни и те же предметы бывают и прекрасны и безобразны?..

– Да, клянусь Зевсом, – отвечал Сократ, – равно как и хороши и дурны: часто то, что хорошо от голода, бывает дурно от лихорадки, и что хорошо от лихорадки, дурно от голода; часто то, что прекрасно для бега, безобразно для борьбы, а то, что прекрасно для борьбы, безобразно для бега: потому что все хорошо и прекрасно по отношению к тому, для чего оно хорошо приспособлено, и, наоборот, дурно и безобразно по отношению к тому, для чего оно дурно приспособлено.

Равным образом, говоря, что одни и те же дома и прекрасны и целесообразны, Сократ учил, как мне казалось, строить их такими, какими им должно быть. Ход его рассуждения был следующий:

– Кто хочет иметь дом такой, каким ему следует быть, не должен ли употреблять все средства к тому, чтоб он был как можно более приятен для житья и целесообразен?

Когда собеседник соглашался с этим, Сократ спрашивал:

– Не правда ли, приятно иметь дом летом прохладный, а зимой теплый?

Когда и с этим собеседник соглашался, Сократ говорил:

– Не правда ли, в домах, обращенных на юг, зимой солнце светит в галереи, а летом оно ходит над нами самими и над крышами и дает тень? Значит, если такое положение прекрасно, то необходимо строить выше южную сторону, чтобы не преграждать зимнему солнцу доступа, а ниже – северную сторону, чтобы холодные ветры не попадали в дом. Короче сказать, куда хозяину во все времена года бывает всего приятнее укрываться и где всего безопаснее помещать