Я пожал плечами, снова кивнул в сторону дома, прикоснулся пальцем к губам.

Смотритель кладбища на этот жест грустно усмехнулся.

— Э-нет, спасибо. Я с дамами, тем паче незнакомками, не вожусь, — покачал головой.

— А зря. Она молоденькая, возможно, подружек привела. Стесняется только, сидит себе где-то. Найти бы, разговорить.

Старый друг цокнул языком.

— Уже месяц как голодает, если со вчера не кушала, — поясняю детали. — Проведать бы, друзей показать, на неё посмотреть.

— А кто ж еду ей принёс? Не ты ли?

— Не думаю, что она в её вкусе. Хотя до этого вот исправно обедала.

— Она, значит. Сам привёл?

— Начальство, — пожимаю плечами. — Тоже проведать бы, но это по моей части.

— А молодую?

Вместо ответа киваю в сторону бригады мертвяков.

Самоё стрёмное в моей работе — это неизвестность. Обычно всё по правилам, та сторона редко подкидывает сюрпризы. Но если что-то случается, то глобально, и осадок остаётся на вечную память.

Думаю, ты уже достаточно здесь освоилась, чтобы усвоить главное: вокруг всегда пустота и воображение. Причём последнее обманывает куда больше, чем подсказывает. Мир сам по себе пуст, всё вокруг — Твои мысли, одиночество, люди, обитающие на том же сервере, переживающие такие же баги. И чем меньше ты думаешь о той стороне, тем выше шанс, что она всё-таки как-нибудь себя проявит. Или — что плохо — так и будешь видеть вот такие дома, с которыми вроде всё в порядке, пока не поймёшь, что внутри там пустоты больше, чем в одиноком сердце.

И с виду ведь всё хорошо: лестничные пролёты, запертые двери квартир, привычный полумрак, разбавленный солнцем от окон на этажах. Длинные коридорные пролёты, звонки на косяках, глазки на местах — найди отличая.

Вот и мы ищем, все семеро. Первые идут мёртвые, я сзади — Прохор снаружи остался, ждёт.

Неспешно иду, не оглядываюсь — без толку: если что будет, так будет сразу, внезапно. Это чувствуется. Сейчас лишних чувств не было.

Ротти насторожился, принюхивается, впереди всех летает, обыскивает.

Единственные звуки — звуки наших шагов.

Успокаиваю себя тем, что кто бы тут ни обитал сейчас, оно по идее не убивает на месте. Во всяком случае того же Виталика месяц подъедало. Других, видимо, тоже. И знатно подъело в итоге, даже тела не оставило.

Нервничаю ли я сейчас?

А вот Ты сама обо мне беспокоишься? Мне немного стрёмно, но вполне терпимо, спасибо Порождённому с его привычкой играть в прятки — не в первый раз уже такое. Да, он хоть и мирный, а всё равно чертовщина. Сейчас — то же самое. Я ведь не убивать эту штуку иду, а так, поздороваться. Назара вон предупредил даже, чтоб квартирантов ей искал. Только пойму сначала, что-почём, какими судьбами, что ей нужно от мира, а там разбираться будем.

Вышли на нужный этаж, — кивнул мертвецам — а сам я сейчас к Даяне, открываю квартиру. Как зайду к ней — потом могут смело ломать остальные двери. Мы изнутри закроемся, переждём.

Прежде, чем войти, смотрю в глазок — прямой коридор, полумрак. Свет в ванной включён, никого нет. Женские куртка и сумка заметны на вешалке.

Закрываю глаза, делаю вдох, выдох. Настраиваюсь на нужную мне волну.

«Ротти, проверяй».

Дальше вижу-ощущаю происходящее через фамильяра.

Снова всё размыто, снова знакомая квартирка. Кухня, зал — пустые. В спальной лежит, двери прикрыла, меня не ждёт.

Ну, добро.

Щёлкнул замок, дверь отворилась, легко скрипнув сталью.

Я пересёк порог, всё также держа в руках пакет из АТБ.

— Ахой, Даяна! — громко зову в пустоту квартиры.

Тишина.

Закрыл за собой дверь на ключ.

Ротти исчез — мёртвым помогать, потом посмотрю, что нашли.

Сам прислушиваюсь, осматриваюсь. Лишних голосов нет, тени на стенах не ползают — уже полбеды решилось.

— Ой, привет.

Девушка вышла из глубины помещения. Завёрнута в плед, заспана, волосы растрёпаны, взгляд расплывчатый. Зевает, потягивается.

— Не думала, что так скоро вернёшься. Курить есть? А это что? — кивнула в сторону пакета.

— Еда тебе. Я ключи вчера забыл оставить.

— Пустое, — она махнула рукой, подошла ближе. Открыла дверь в ванную, заперлась там.

— Пять сек, в себя приду. Ты проходи, что ли. В зал давай, там уютнее. Курить там же можем.

Я прошёл в помещение, включил свет, упал на диван. Рядом же бросил кулёк с провизией, откинулся на спинку софы.

— Как спалось?

— Я не слышу! Потом, терпение! — громкий голос со стороны клозета.

Пожимаю плечами, достаю сигареты. Уютная эта квартирка, что ни говори. Даже блюдце-пепельница на столе стоит. И диван длинный. И окна с закрытыми жалюзи. И две комнаты. Сам бы здесь жил, наверное. Не знай деталей. А даже и знал бы — проблему б не сразу увидел. Спокойно тут. Та сторона любит спокойных, вот и не гневит, не пугает почём зря.

Оу. Прости, отвлекусь. Тут Ротти картинку прислал: наш «кампф-групп» двери в 40-ю вынес. Аккуратно, как умеют — я отсюда даже не ничего не услышал. Внутри всё вполне обычно, привычная планировка типичных квартир: сени, выходы в зал, на кухню. Клозет сразу направо, там же ванная. В зале старый телевизор.

Никита-дохляк подошёл к нему, включил. Там белый шум.

Мертвяк заулыбался, загигикал, подтащил стул к экрану, сел.

Остальные четверо пытались оттащить — начал отбиваться.

Зомби — не люди, дважды не спрашивают: не хочешь, не надо. Оставили его там сидеть, даже дверь подтащили, кой-как обратно приставили, с понтом с пивом покатит, типа закрыли. А он там остался.

— Ты опять залипаешь.

Уже одетая во вчерашнее, с раскиданными мокрыми патлами Даяна вышла из душа, опустилась за стол напротив, по-хозяйски подтащила пачку сигарет, зажигалку. Закурила.

— Еда? — кивнула на пакет с провизией.

— Она самая. Ты же не ужинала, не завтракала?

— Себе оставь, — она махнула рукой, — путём всё.

— Ты дрожишь. Руки дрожат.

— Да? — удивлённо посмотрела на запястья, оправила мокрую седую прядь.

Стоп-погоди.

Седую?

— Бывает, нервная я чот, не бери в голову.

— В окно смотрела?

— Не, как ты ушёл, сразу спать легла. В целом клёвая хата, — выпустила клуб дыма, — спасибо за подгон. Ключи у меня тоже есть, вчера принесли. Твой друг приходил с ребятами.

— Оу, здорово. Как он?