l:href="#n_1640" type="note">[1640]. Сам этот лозунг был позаимствован из опубликованной 12 марта 1918 г. работы В.И. Ленина «Главная задача наших дней», где указывалось, что «Россия идет теперь… к национальному подъему, к великой отечественной войне», которая «является войной за социалистическое отечество, за социализм, как отечество, за Советскую республику, как отряд всемирной армии социализма» и ведет «к международной социалистической революции»[1641]. Вполне вероятно, что именно под этим лозунгом и планировалось вести войну с Германией, но не ту, которая началась.

Тем временем, по мере охлаждения советско-германских отношений, особенно после Берлинских переговоров в ноябре 1940 г., которые продемонстрировали, что Германия заняла в отношении СССР более неуступчивую позицию, советские пропагандистские структуры все активнее стали собирать «негатив» в отношении Германии. С конца 1940 г. советская пропагандистская машина начала тайную подготовку к работе в условиях будущей войны с Германией и ведения антифашистской пропаганды. Уже весной 1941 г., как вспоминает живший до войны в Хабаровске А.Ф. Рар, «люди стали приносить с лекций по международному положению дозированную критику по адресу Германии… В то же время упорные слухи о приближающейся войне с Германией стали ходить и в народе»[1642].

Схожие настроения отразились и в упоминавшемся дневнике В.В. Вишневского, записавшего 31 января 1941 г.: «Позиция СССР выжидательна, мы, если будет целесообразно, сможем бросить и свою гирю на весы войны… Решит, вероятно, ближайшее лето». 9 апреля он делает следующую запись: «Решают ближайшие месяцы. Мы подходим к критической точке советской истории. Чувствуешь все это ясно». Наконец 14 апреля: «Правда вылезает наружу. Временное соглашение с Гитлером трещит по всем швам»[1643]. В это же время на политзанятиях в войсках все большее место требовалось отводить изучению военно-политической обстановки в Европе, раскрытию агрессивной сущности империализма и захватнической политики Германии. 30 апреля 1941 г. в западные приграничные округа было направлено директивное письмо Главного управления политической пропаганды (ГУПП) РККА «Об итогах инспекторской проверки политзанятий», в котором отмечалось, что «красноармейцам и младшим командирам недостаточно разъясняется, что вторая мировая война обеими воюющими сторонами ведется за новый передел мира… Германия… перешла к завоеваниям и захватам… Недостаточно разъясняется, что расширение второй мировой войны создает непосредственную военную угрозу нашей стране»[1644].

Переломным моментом в подготовке советской пропаганды к действиям в новых условиях стало выступление И.В. Сталина 5 мая 1941 г. перед выпускниками военных академий[1645]. Это своего рода программная речь Сталина, произнесенная на следующий день после решения Политбюро ЦК ВКП(б) о его назначении на должность председателя СНК СССР, произвела неизгладимое впечатление на слушателей, которые единодушны в том, что она носила антигерманский характер. Помимо констатации захватнических действий Германии в Европе, Сталин прямо возложил на нее ответственность за развязывание мировой войны. При том, что с осени 1939 г. в СССР довольно широко пропагандировалась идея, что «поджигателями войны» являются Англия и Франция, это было озвучиванием явно нового курса. Секретарь исполкома Коминтерна Г. Димитров отметил в дневнике: «Наша политика мира и безопасности есть в то же время политика подготовки войны. Нет обороны без наступления. Надо воспитывать армию в духе наступления. Надо готовиться к войне». В.В. Вишневский оценил эту речь более эмоционально: «Речь огромного значения. Мы начинаем идеологическое и практическое наступление… Речь идет о мировой борьбе: Гитлер тут просчитывается […] Впереди – наш поход на Запад. Впереди возможности, о которых мы мечтали давно»[1646].

Изменение направленности советской пропаганды было четко сформулировано И.В. Сталиным 5 мая 1941 г. На банкете в Кремле после торжественного заседания по случаю выпуска курсантов военных училищ был провозглашен тост за мирную сталинскую внешнюю политику. В ответ на него Сталин взял слово. «Разрешите внести поправку, – сказал он. – Мирная внешняя политика обеспечила мир нашей стране. Мирная политика дело хорошее. Мы до поры, до времени проводили линию на оборону – до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы нашу армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны – теперь надо перейти от обороны к наступлению. Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия – армия наступательная»[1647].

Это выступление И.В. Сталина было взято за основу при составлении нижеследующих документов директивного характера. В мае 1941 г. в Главном Управлении политической пропаганды (ГУПП) Красной армии был подготовлен ряд проектов директивных документов, из которых нас интересует проект директивы «О задачах политической пропаганды в Красной Армии на ближайшее время»[1648]. Этот документ после обсуждения 4 июня 1941 г. на Главном военном совете был 9 июня направлен начальником ГУПП армейским комиссаром 1‐го ранга А.И. Запорожцем начальнику Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г.Ф. Александрову. Одновременно в самом Управлении пропаганды и агитации был подготовлен проект директивы ЦК «О задачах пропаганды на ближайшее время», который Александров 28 мая направил секретарям ЦК А.А. Жданову и А.С. Щербакову, по поручению которых и был составлен этот документ[1649]. Проект не удовлетворил секретарей ЦК, и в первых числах июня сам Щербаков составил новый проект директивы «О текущих задачах пропаганды», который явно более логичен и точен, нежели текст Александрова[1650]. Проект директивы ГУПП был 20 июня утвержден Главным военным советом[1651], а утверждение проекта директивы ЦК ВКП(б) стало неактуальным в связи с нападением Германии.

В середине мая 1941 г. лекторской группой ГУПП для закрытых военных аудиторий был подготовлен доклад «Современное международное положение и внешняя политика СССР», который был 26 мая направлен в Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) и секретарям ЦК А.А. Жданову и А.С. Щербакову. На документе, посланном Г.Ф. Александрову, имеется его резолюция от 19 июня: «В архив. По докладу даны указания т. Запорожцу»[1652]. Мы не располагаем данными, позволяющими судить о характере этих указаний, однако идеи этого доклада перекликаются с идеями директивы ГУПП от 15 мая 1941 г., вышеуказанных проектов директивных документов, и были использованы, судя по приводимым И. Хоффманом данным, в докладе, сделанном, видимо, в войсках 15 июня 1941 г. «одним авторитетным политработником»[1653]. Все это позволяет утверждать, что доклад не был отвергнут руководством. Кроме того, следует обратить внимание на выступления о международном положении М.И. Калинина на партийно-комсомольском собрании работников аппарата Верховного Совета СССР 20 мая и перед выпускниками Военно-политической академии им. В.И. Ленина 5 июня, а также на