за ними Неаполь, потом Португалия, Пьемонт. По поводу этих событий собрался второй конгресс Священного союза. Сначала он заседал в Троппау, а затем перебрался в Лайбах. Руководствуясь его решением, австрийские войска подавили революцию в Неаполе и в Пьемонте. Осенью 1822 г. собрался третий конгресс в Вероне. На нем было принято решение о подавлении революции в Испании. В 1823 г. французские войска вторглись в Испанию и восстановили там режим Фердинанда VII.

В послевоенный период Александр I во внутренней политике, как и во внешней, старался придерживаться принципов Священного союза. Борьба с неверием и стремление положить христианские заповеди в основу государственных преобразований характеризуют последнее десятилетие александровского правления. Христианство, о котором в то время много писалось и говорилось в официальных кругах, понималось царем в духе модного тогда в Европе и распространенного, особенно в Германии, мистического учения.

В 1817 г. было создано так называемое «сугубое» Министерство духовных дел и народного просвещения, объединившее в себе два различных ведомства, для того «чтобы христианское благочестие состояло всегда основанием истинного просвещения, а просвещение способствовало сему благочестию». Министерство подразделялось на два департамента: Департамент духовных дел и Департамент народного просвещения. В компетенцию министерства входили также и дела Священного синода. Департамент духовных дел ведал делами различных вероисповеданий: православием, католицизмом, протестантством, магометанством, иудаизмом и т. д. Во главе этого министерства встал А.Н. Голицын, в руках которого теперь было сосредоточено основное направление внутренней политики.

В вопиющем противоречии с идеологией Священного союза находилось крепостное право. Александр прекрасно понимал несовместимость братской христианской любви с рабством, в котором пребывает большая часть его подданных. В послевоенное время мысль царя снова работает в направлении крестьянской реформы. Этот вопрос обсуждается и в обществе. На имя царя подаются проекты уничтожения крепостничества в России. Сам он поручает разработать такой проект А.А. Аракчееву. Но все безрезультатно. За многочисленными, но все же единичными в масштабах страны проектами отмены крепостного права чувствовалось глухое недовольство дворянства.

Александр не отказывался и от конституционных намерений первых лет своего правления. В 1815 г. на Венском конгрессе он не только настоял на сохранении герцогства Варшавского, переименовав его в царство Польское, но и дал этому государству конституционное правление. Выступая в Варшаве на сейме 15 марта 1818 г., царь произнес речь на французском языке, в которой высказал намерение распространить «законосвободные» учреждения на «все страны Провидением попечению моему вверенные», т. е. речь шла о введении конституционного правления и в России. Почти сразу там же в Варшаве царь поручил Н.Н. Новосильцеву подготовить проект конституции для России, и уже в 1819 г. была готова «Государственная уставная грамота Российской империи». Работа над ней была строго засекреченной, и даже по ее окончании мало кто знал о существовании этого проекта. Александр так и не решился на введение конституции, несмотря на то что она еще в меньшей степени, чем проекты Сперанского, затрагивала прерогативы царской власти.

В чем же причины неудач реформаторской деятельности Александра I? Первая и, пожалуй, главная причина заключается в том, что все попытки преобразований осуществлялись без опоры на общественное мнение. Царь как будто сознательно стремился провести реформы таким образом, чтобы никто ничего не заметил. Он постоянно оставлял пути для отступления и возвращался, как только чувствовал малейшую угрозу для собственной власти. Реформы готовились узким кругом высокопоставленных бюрократов, полностью подконтрольных царю. Вторая причина заключалась в том, что Александр не видел в обществе сил, заинтересованных в широком реформировании государства. Когда однажды ряд видных государственных деятелей предложили на его рассмотрение очередной план реформ, Александр ответил: «Некем взять», т. е. не на кого опереться. А между тем среди дворянства в то время уже имелись люди, заинтересованные в реформах. В послевоенные годы появилось новое поколение, состоящее в основном из военной молодежи. Его представители вдали от правительственных учреждений, а иногда и в непосредственной близости от них думали о реформировании государства, и их замыслы в этом отношении мало чем отличались от замыслов царя. Они были готовы всячески способствовать государственным преобразованиям, но у Александра не было установки на привлечение общества к решению государственных вопросов. В дворянстве он видел лишь эгоистические стремления к закреплению собственных корпоративных привилегий. Царь просмотрел это поколение, а оно, не дождавшись обещанных реформ, решило действовать самостоятельно.

На протяжении 1815–1825 гг. в России действовали тайные общества, ставящие цель сначала содействовать правительству в проведении реформ, а начиная с 1821 г. — свергнуть правительство и установить конституционный строй. Так как большинство участников этих тайных обществ были офицеры, то в их планы входила военная революция.

В ноябре 1825 г. умер Александр I. Начавшееся междуцарствие, вызванное неясностью вопроса о наследнике престола, спровоцировало членов тайных обществ на преждевременное военное выступление. 14 декабря 1825 г. в Петербурге на Сенатской площади произошло восстание, которое было быстро подавлено верными правительству войсками. А через две недели на Украине восстал Черниговский полк, его выступление было подавлено через несколько дней.

Все члены тайных обществ, даже те, кто не принимал участия в восстаниях (всего 121 человек), предстали перед Верховным уголовным судом. Пятеро были приговорены к смертной казни, а остальные к различным срокам каторги и ссылки.

Почти тридцатилетнее правление Николая I при всей его внутренней неоднородности отличается единством идейных установок. Основные идеологические параметры николаевского царствования были намечены уже в Манифесте, составленном М. М. Сперанским по случаю казни декабристов 13 июля 1826 г. Отмечая, что восстание было «не в свойствах и не в нравах российских», манифест внушал подданным мысль о том, что заговор стал результатом западного влияния, принесшего вред, но не оставившего глубокого следа в русской жизни: «сердце России для него было и будет неприступно». В этом же манифесте говорилось о любви и преданности народа к монарху и престолу. Спустя несколько лет товарищ министра народного просвещения С.С. Уваров, развивая основные положения этого манифеста, сформулировал свою пресловутую триаду: самодержавие, православие, народность, — ставшую основой официальной идеологии николаевской России. Сам Уваров, как впрочем и Сперанский, был из либералов александровской эпохи. Еще вчера убежденный западник, сторонник европейского просвещения, он быстро почувствовал после восстания декабристов, куда дует ветер, и, не дожидаясь команды сверху, не только «перестроился» сам, но и помог царю сформулировать главную идеологическую доктрину. Уваровская триада проводила грань между Россией и Европой, противопоставляя чистоте отечественных нравов, замешанных на преданности царю и православной вере, губительный мир Запада, погрязший в многочисленных пороках, охваченный революционными потрясениями и стоящий на краю пропасти.

Порядок и самодержавие — вот те принципы, от которых царь никогда не отступал и в которых он никогда не сомневался. Проводил ли он реформаторскую или же реакционную политику, он