*Через четыре месяца*

- Огонь! - Роутег дал команду на открытие огня и сам прицелился из винтовки в самого богато одетого англичанина, скорее всего командира.

Английская пехота высадилась два месяца назад. По мнению отца, это не было ответом на аннексию колонии, так как прошло слишком мало времени. Если англичане и дадут на это ответ, то скорее всего только через пару месяцев. Удивительным был и тот факт, что высадились они недалеко от Каренны, а не в Нью-Лондоне. Их целью был город, их было много, у них были новые гаубицы, достаточное количество кавалерии и пара артиллерийских кэчей с крупнокалиберными бомбическими мортирами.

Основная битва сейчас происходит под Каренной, а вот Роутег был направлен с ротой рейнджеров на охоту за английским обозом. Обоз они обнаружили, но охранял его целый батальон. Это говорило о том, что они знали куда шли и с кем будут воевать. Неприятно, но не критично. Длинноствольные рейнджерские револьверы позволяют поражать противника на дистанции до трехсот футов, в то время как англичане вооружены не лучшими образцами ударно-кремнёвых мушкетов. И это не говоря о наличии у рейнджеров винтовок.

Рейнджерская тактика ведения боя предусматривала использование дальнобойных однозарядных винтовок, поэтому умирать английский батальон начал гораздо раньше, чем мог открыть действенный огонь. С полутора тысяч футов лично Роутег мог достать стоящего человека, а с тысячи и лежащего.

- Огонь по готовности! - приказал Роутег.

Выстрел. Треуголка слетела с головы офицера, вместе с частью черепа. На самом деле, Роутег целился в грудь, но попал как попал. На охрану обоза командировали не самый продвинутый батальон, поэтому неудивительно, что они использовали не самые лучшие мушкеты, но вот тактика у них была новая, линейная. Плотный строй с примкнутыми штыками, в молчании, под грохот винтовок.

Батальон существенно потерял в численности, когда добрался до дистанции эффективного огня.

Хорошей для рейнджеров новостью стало то, что мушкеты были гладкоствольными. Плохой же то, что стреляли они гораздо точнее, чем обычно ждешь от такого оружия.

Первым залпом сшибло пятерых, трое из них поднялись с земли.

- Револьверы! - дал команду Роутег, закидывая винтовку на плечо и выхватывая револьвер. - Огонь на подавление!

Дистанции было футов четыреста, для револьверов хватит. Слаженный треск стрельбы и английские солдаты начали умирать один за другим. Мощные пули не оставляли шанса, за неполные десять минут дело было закончено. Впереди их ждал обоз, который было приказано сжечь.

*Каренна. Центральная площадь. Через неделю.*

Питер стоял на каменной трибуне, за спиной его располагался памятник Тихому Орлану. Перед ним была большая часть города. Ремесленники, рабочие, торговцы, купцы и обыватели. Толпу оцепили воины-законники, всё как положено на крупных общественных мероприятиях. Отдельно стоял строй воинов, здесь собрались все, кроме несущих дежурство.

Он собрал всех, чтобы сделать официальное объявление о том, что многие и так уже знают.

- Граждане! Соотечественники! Я собрал вас, чтобы сказать о главной новости этого года! - начал он свою речь.

Люди сохраняли абсолютное молчание. В тишине его голос был слышен даже в другом конце площади.

- Мы отразили вероломное нападение англичан на наш город. Волнения в Нью-Лондоне тоже подавлены. - Питер оглядел внимательно внимающую ему толпу. - Сегодняшний день должен стать памятным, так как Старый Свет показал свою истинную натуру! Это не было ответной реакцией на аннексию Сент-Джонса, как подумали многие из вас! У них нет таких средств связи через океан, и таких быстрых судов, чтобы доставить такое количество подготовленных к походу солдат так быстро! Это была спланированная попытка внезапного захвата нашего города! Враг прорвался на улицы, но был остановлен, как вы знаете, не так далеко от этой площади! Много наших воинов погибло, от огня их артиллерии, от их нарезных мушкетов, от их мечей и топоров! Но мы выстояли, уничтожили всех вторженцев до единого! Вопреки желанию общественности, я запрещаю предпринимать какие-либо меры для возмездия жителям города Нью-Лондон! Они являются членами Лиги ирокезов, как и мы с вами. Отношения к вторжению простые граждане не имеют, а руководство их уже наказано. Нарушившие мой запрет ответят в соответствии с нашими законами, по всей строгости!

Питер снова обвел толпу твердым взглядом, никто не смел даже шептаться.

- Касательно всенародного прошения. Мне жаль, но я не хочу быть императором - это не мое дело. Я не хочу ни править, ни завоевывать. Наоборот, мне следовало бы помочь каждому, если возможно. Мы желаем помочь друг другу, в этом заключается человеческая сущность. Мы хотим жить за счет счастья, а не за счет страдания других. Мы не желаем ненавидеть и презирать один другого. В этом мире есть место для каждого, а благая земля богата и может обеспечить любого, уклад жизни может быть свободным и прекрасным. Но мы сбились с пути. Жадность отравила человеческую душу, забаррикадировав мир в ненависти, покрыв человечество кровопролитием и несчастьем. Мы развили скорость, но сами заперлись в себе. Принеся изобилие, технологии оставили нас в зависимости. Наши знания сделали нас циничными, а одаренность - неприступными и недоброжелательными. Мы слишком много думаем, и слишком мало чувствуем. Больше чем технологии, нам нужна человечность. Больше чем богатый ум, нам нужны доброта и нежность. Без эти качеств жизнь будет насильственной... все будет потеряно. Паровозы и паровые корабли сделали нас ближе. Сама природа этих изобретений призывает к человечности людей, призывает к всемирному братству; нашему общему единству. Тем, кто меня слышат, я говорю, - "Не теряйте надежду." Те потери, которые мы понесли, лишь поток жадности - людская горечь тех, кто боится пути человеческого прогресса. Пока человек знает вкус смерти, свобода не сгинет(6). У меня всё.

Толпа аплодировала громко и долго. Питер только что отказался от абсолютной власти, которую ему предложили. Последние два месяца народ собирал подписи, чтобы даровать ему императорские регалии и принять монархическую форму правления. Но он отверг такое щедрое, но в перспективе губительное предложение. В Роутеге он не сомневался, но кто знает, кто