Танкред выдохся. Тело заливал пот, который экзоскелет постоянно впитывал и отправлял в специальный резервуар на спине.

Танкред сосредоточенно следил за ходом сражений. И то, что он видел, ему не нравилось. Для Великой армии Акии ситуация складывалась плохо.

Однако бунт войск Боэмунда внушил атамидам настоящую надежду. Семьдесят пять тысяч человек – более трех дивизий! – как минимум; этого, конечно, недостаточно, чтобы изменить ход войны, но все же весьма существенно. Все, что может уравнять силы, должно быть принято с благодарностью.

А ведь при первых столкновениях чаша весов склонялась скорее в пользу численного превосходства, то есть атамидов. Крестоносцы казались подавленными, даже раздавленными огромным количеством воинов, хлынувших на равнину, а потом еще и потрясенными яростью, с какой те сражались. Однако, пусть слегка уступая в численности, войска Новой христианской империи неизмеримо превосходили атамидов технологически. Мало-помалу к крестоносцам вернулась уверенность, которой им не хватало в начале схватки.

И теперь линия фронта уже не продвигалась к Новому Иерусалиму и даже не оставалась на месте, как было последние двадцать минут, она откатывалась назад! Атамидские воины медленно, но верно отступали в глубину равнины. Хотя в отдельных зонах сражение как бы застыло на прежних позициях, Танкред знал, что большинство атамидов сдают позиции.

В ушах затрещал голос Льето:

– Льето Танкреду! Льето Танкреду!

Экс-лейтенант уже давно потерял гиганта-фламандца из виду. Какое облегчение узнать, что тот еще жив.

– Перехватчики попытались совершить самоубийственный вылет на западе Нового Иерусалима! Повторяю, несколько Н-шесть попытались совершить самоубийственный вылет на западе! Прежде чем их сбили, они сбросили импульсные бомбы горизонтального действия, это чудовищная бойня! И люди, и атамиды, все полегли, они там, в штабе, совсем потеряли голову! Господи, надо что-то делать!

Танкред догадывался, что у Льето на уме; он намекал на использование их собственных импульсных снарядов, тех, которые неожиданно попали им в руки при захвате транспортной колонны крестоносцев. Но Танкред не мог решиться, это было бы… аморально.

– Пока… нет, – пробормотал он, чувствуя неловкость. – Пока нет.

– Почему? – выкрикнул Льето. – Хочешь дождаться, пока ни одного атамида не останется в живых? Почему не сейчас? Они-то их сбрасывают!

Танкред знал, что если бы он сам, как его друг, стал свидетелем безжалостного массового убийства, то не был бы столь щепетилен. Однако он знал и другое: отдав подобный приказ, он лишится последних остатков человечности. Но могут ли атамиды позволить себе роскошь дожидаться, пока их верховный вождь решит, что пробил час прибегнуть к последнему средству? По всей видимости, Роберт де Монтгомери таких колебаний не ведал.

А, к дьяволу лицемерие! Не существует никакого военного кодекса чести! Это все лишь бойня, от начала и до конца! Так называемое искусство войны всегда было жемчужным ожерельем, надетым на свинью!

В глубокой печали он уже собрался было связаться с оперцентром и отдать постыдный приказ, когда внезапно в поле его зрения справа возникла какая-то мчавшаяся прямо на него фигура. У Танкреда едва хватило времени поднять щит, как воин уже оказался рядом и с невероятной быстротой нанес ему удар копьем. Руку Танкреда, хоть и защищенную щитом, отбросило назад, плечо болезненно вывернулось.

Не медля, он продолжил движение, всем телом уйдя в поворот вместо того, чтобы выбросить руку вперед. Таким образом он получил возможность нанести встречный удар мечом, не потеряв и доли секунды. Но к его большому удивлению, нападающий предупредил его маневр, как бы безупречно он ни был выполнен, и меч наткнулся на щит.

Танкред сразу понял, что вступил в схватку с другим метавоином. Только Класс Четыре способен реагировать так быстро. Хотя удар и заставил противника отступить, тот нашел в себе силы выбросить правую ногу, и боковой удар чуть ниже солнечного сплетения откинул нормандца назад. Он потерял равновесие и начал падать.

Танкред автоматически перевел падение в кувырок назад, чтобы оказаться подальше. И ему повезло: противник стремительно прыгнул на него, но копье с глухим звуком вонзилось в землю как раз там, где он был полторы секунды назад. С помощью сервомоторов Танкред мгновенно оказался на ногах.

Этот воин как с цепи сорвался. Впервые за очень долгое время Танкред был вынужден отступить в рукопашной схватке. Он даже не знал, с кем сражается, – на экзоскелете противника нет никаких отличительных знаков. Ни герба, ни боевой раскраски.

Единственное, что Танкред знал точно, – противник твердо намерен убить его. Он бросился на врага, готовый дорого продать свою шкуру.

* * *

14:59

– Клотильда? О господи, как же я рад тебя слышать!

– Я тоже, дорогой, я тоже! Но я не могу с тобой разговаривать, у нас здесь жарко!

– Да, я вижу стратегическую статистику на пульте. Мы начинаем проигрывать, верно?

– Боюсь, что так… Погоди секунду!.. – Ее голос отдалился, она с кем-то заговорила. – Воины Мон’монка просят подмогу? – быстрое щелканье пальцами по клавиатуре – …Скажите им, что отряд вождя Керук’шака в ста двадцати шагах к югу от их позиции… Нет, нет, к югу! Альберик, я правда не могу с тобой разговаривать, у нас тут запарка…

– Я знаю, моя Клотильда, я знаю. Просто скажи мне, Танкред и Льето еще живы?

– Их отслеживает не наш бином, но я вижу в списке, что три минуты назад оба открыли свой канал ком-связи. Я не знаю, что сейчас, но на тот момент были живы… Погоди еще секунду!.. Нет, войска Ук’инку… Ук’инсу… Ох, эти чертовы имена!.. Ук’-ин-рс-ук не к юго-западу. Последний сигнал их маячка был зафиксирован на западе, и они перемещались к северу… Нет, если они двинутся туда, то там только крестоносцы, они должны отступить!.. Альберик? Мне очень жаль, но я правда не могу больше говорить…

– Нет, Клотильда, ты должна кое-что для меня сделать…

– Чтобы я что-то сделала для тебя? Ты и впрямь думаешь, что сейчас подходящий момент, Альберик?

– Да послушай же ты меня, черт! Возможно, у нас есть способ прекратить все это, способ положить конец этому безумию, пока на равнине не останутся одни трупы!

– Но что…

– Клотильда, поверь мне!

Молчание.

– Хорошо, я тебя слушаю.

– В той транспортной колонне, которую мы грабанули месяц назад, были гранаты ЭНВ, помнишь?

– Гранаты с эффектом нелинейного воздействия, да, я их вносила в списки.

– Отлично. Как всегда, весь запас оружия, которым мы располагали, был перевезен в оперцентр, значит они у вас.

– Конечно, но…

– Тогда вот что ты сделаешь. Ты попросишь своего бинома отправить эскадрон язе’эров к вам и снабдить этими гранатами их лучников.