Шрифт:
Закладка:
Однако не буду вам надоедать описанием того, как тиотимолин ухитрялся не дать себя провести. Достаточно сказать, что ни одного подлинного «гейзенбергова отказа» мы не получили.
Со временем, конечно, мы начали принимать меры предосторожности против обычных случайностей, и частота «псевдоотказов» снизилась. Например, мы стали помещать батарею в сухие, обезвоженные сосуды. Однако при «псевдоотказах» эти сосуды трескались или разбивались.
И только в одном, последнем эксперименте мы уже решили было, что на этот раз действительно произошел «гейзенбергов отказ». Но результаты этого эксперимента так и не попали в печать. Я пытался довести мысль о его значении до сознания соответствующих должностных лиц, но безуспешно. Позвольте мне рассказать об этом эксперименте.
После того, как в батарее было зарегистрировано растворение, мы поместили ее в сварной стальной контейнер и стали ждать того момента, когда придет время добавить воду, чего мы не собирались делать.
В те дни на штаты Новой Англии обрушился ураган «Диана». Дело было в августе 1955 года. Ураган был предсказан, служба погоды следила за ним, и мы к нему были готовы. В те годы через Новую Англию прошло несколько ураганов, так что мы к ним привыкли. Через некоторое время Бюро погоды объявило, что опасность миновала и что ураган уходит в сторону моря. Мы с облегчением вздохнули и продолжали ждать.
Однако, если кто-нибудь из вас был в тот день в Новой Англии, он наверняка помнит, что Бюро погоды, как было объявлено впоследствии, «потеряло» этот ураган: что он, ко всеобщему удивлению, повернул вспять; что за час во многих местах выпало по пять дюймов дождя; что реки вышли из берегов и начались обширные наводнения.
Я видел тот дождь: это был настоящий потоп. Я видел, как ручей, протекавший мимо университетских зданий, превратился в ревущий поток и начал растекаться по лужайкам, заливая мутными струями живые изгороди. Я заорал, чтобы принесли топор. За ним сбегал один из студентов — впоследствии он говорил, что, услышав мой вопль, готов был подумать, что я спятил.
Я разбил стальной контейнер. Я вытащил телехронную батарею и в мерцающем сером свете того грозового дня стоял со стаканом воды в руке, готовый в нужный момент вылить воду в батарею.
Дождь сразу утих, ураган повернул прочь.
Я не хочу сказать, что ураган вернулся из-за нас, но все-таки — ведь вода так или иначе должна была попасть в батарею! Если бы для этого понадобилось, чтобы стальной контейнер был унесен волнами наводнения и разбит бушующей стихией, так бы и произошло. Это следовало из факта растворения тиотимолина в последнем элементе. Или же из него могло следовать, что я приму решение, которое приведет к срыву эксперимента. Я выбрал второе.
Можно предвидеть создание устройства, которое я называю «мирной бомбой». Вражеские агенты, действующие против той или иной страны, могут собрать телехронные батареи и работать с ними, пока не случится так, что в последнем элементе произойдет растворение. Тогда можно будет заключить батарею в стальную капсулу и поместить где-нибудь у ручья, намного выше уровня самой высокой воды. Двадцать четыре часа спустя обязательно случится разрушительное наводнение, потому что лишь таким путем вода сможет достигнуть контейнера Наводнение будет сопровождаться ураганными ветрами потому что лишь так можно будет разбить контейнер.
Причиненный в результате ущерб будет, в своем роде, не меньше, чем от взрыва водородной бомбы. Однако это будет «мирная бомба», потому что ее применение не повлечет за собой ответного удара и не вызовет войны: ни у кого не будет повода подозревать какую-нибудь иную причину происшедшего, кроме стихийного бедствия.
Для изготовления такой бомбы не потребуется ни сложной технологии, ни больших расходов. Это под силу даже самой маленькой нации, самой крохотной группе революционеров.
Иногда, в особо мрачные минуты, я размышляю о том, не был ли библейский потоп (прототип которого действительно запечатлен в осадочных отложениях Месопотамии) вызван экспериментами с тиотимолином, которые вели древние шумеры.
Я хочу сказать вам, джентльмены, что у нас сейчас лишь одна неотложная задача — убедить наше правительство добиваться международного контроля над всеми источниками тиотимолина. Он беспредельно полезен, если употреблять его на благо; он беспредельно опасен, если использовать его во зло.
Ни один миллиграмм тиотимолина не должен попасть в безответственные руки!
Джентльмены, я призываю вас к крестовому походу за безопасность мира!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Перевод с английского С. И. Алениковой
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀
№ 10
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
В. Голембович
Бриллианты лорда Сандвича
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
В шестом номере нашего журнала был помещен рассказ знаменитого английского писателя Артура Конан-Дойла — но не о Шерлоке Холмсе.
Теперь вашему вниманию предлагается рассказ о Шерлоке Холмсе — но не Конан-Дойла.
Этот рассказ взят из книги польского химика В. Голембовича «Химические приключения Шерлока Хелмса», вышедшей в Варшаве.
Вероятно, многочисленные почитатели Конан-Дойла помнят, что, помимо основного увлечения, у Шерлока Холмса было еще два — скрипка и химия. Именно этому последнему увлечению отведено в книге В. Голембовича наиболее почетное место. Ни в одном из рассказов этой книги великому сыщику не удалось бы добиться успеха, но обладай он серьезными познаниями в химии…
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Покончив с профессором Мориарти, Холмс целиком отдался своим любимым химическим исследованиям; иногда он даже помещал в специальных журналах интересные заметки о своих работах. Я думал, что он навсегда расстался со своей карьерой сыщика, но я ошибался.
В одно хмурое утро, поздней осенью, мы сидели у камина; мой друг, с трубкой в зубах, читал какую-то научную книгу, а я просматривая газеты. Общественное мнение в эти дни было занято таинственным исчезновением бриллиантов лорда Сэндвича, и газеты пестрели материалами на эту тему.
Говоря вкратце, дело заключалось вот в чем.
Лорд Сэндвич, последний отпрыск старинного аристократического рода, необузданный гуляка и расточитель, владел коллекцией бриллиантов, оцениваемой в миллион фунтов. Это были крупные, прекрасные камни, многие из которых
