Наступило молчание из-за возможных последствий того, что я только что сделал, из-за вопроса о том, смогу ли я вообще теперь вообще занимать должность моей мамы. Но если бы кто-то другой захотел отобрать его у меня, ему пришлось бы за него бороться. Я был готов пожертвовать всем, чтобы заявить права на Сета, но я также планировал получить все это, если смогу.

— Иди сюда, — сказал я, протягивая Сету руку, и он, не колеблясь, взял ее, позволив мне провести его к раздвижной двери в дальнем конце моей комнаты и выйти на балкон за ней. Я повел его вдоль нее, поглядывая на деревья и выискивая место между ними, откуда можно было бы увидеть небо.

Нам пришлось пересечь один из маленьких мостиков, которые вели к соседнему дереву, где среди ветвей стояла изогнутая скамья, скрывающая платформу, на которой она стояла.

— Она сказала мне сделать это, — сказал я, указывая между балдахином на луну, которая подмигивала нам, низкая и тяжелая в небе, ее свет казался ярче, чем должен был быть, когда быстро приближался рассвет. — Сегодня вечером я посмотрел на нее и понял, что больше не буду скрываться с тобой. Ты — все, что мне нужно, Сет, ты — все, чего я хотел гораздо дольше, чем у меня хватило смелости признать, и я…

— Я люблю тебя, — сказал он, взяв мою челюсть и притянув меня к себе, чтобы я мог ощутить вкус этих слов, пока он их произносил, касаясь моих губ и погружаясь в мою кожу.

— Ты украл мою реплику, засранец, — прорычал я.

— Тогда попробуй еще раз.

— Я люблю тебя, Сет Капелла, даже больше, чем луна любит небо.

Он зажал мне рот рукой, широко раскрыв глаза и дернувшись, чтобы посмотреть на луну, как будто она могла услышать и обидеться.

Я усмехнулся под его рукой, а затем вонзил клыки в его ладонь.

Сет зарычал от боли, а я застонал от прилива его крови на моем языке, купаясь в восторге от того, что я впитал его магию и позволил ей наполнить каждую темную часть меня своим ярким светом.

Сет позволил мне укусить его, наклонившись и прижавшись ртом к моей шее, оставляя поцелуи на моем горле, в то время как его свободная рука пыталась ослабить пряжку моего ремня.

Я застонал громче, мои руки пробежались по пуговицам его рубашки, прежде чем сорвать ее с него, обнажая твердые линии его груди, которые я исследовал кончиками пальцев, прежде чем расстегнуть ширинку.

Я тяжело сглотнул, высвободив клыки из его ладони, чтобы иметь возможность запрокинуть голову и насладиться ощущением его рта на своей коже.

Сет сорвал с моего тела уже испорченную рубашку, и я дерзко ухмыльнулся, когда он упал передо мной на колени, стягивая с меня штаны и втягивая мой член между губами.

Я застонал от удовольствия, запустив пальцы в его волосы и высвободив их из узла, в который он их завязал, когда я притянул его к своему члену, позволяя ему подвести меня к задней части горла, наслаждаясь тем, как его пальцы впивались в мою задницу, когда он притянул меня ближе.

Я двигал бедрами в такт движениям его головы, лунный свет золотил мою кожу и освещал его идеальным светом.

Мне было так тяжело, что это практически причиняло боль, только движение его языка и устойчивое давление его губ на мой член не давали мне полностью отдаться потребности, которую я чувствовал к нему.

— Еще, — выдохнул я, желая его так сильно, что даже мое сердце, казалось, грохотало при звуке его имени.

Он зарычал на эту просьбу, прижимая мой член к задней части своего горла и одновременно погружая палец в мою задницу.

— Черт, — задыхался я, мои пальцы запутывались в его волосах, двойственные ощущения заставляли мою кровь бурлить в венах. — Еще.

На этот раз, когда он глубоко сосал меня, два пальца вошли в меня, прижимаясь к какому-то чувствительному месту, от чего я дернулся, мой член прижался к задней части его горла, и меня нахлынула эйфория.

Он продвинулся глубже, и я прорычал его имя, когда моя сперма заполнила его рот, взрывная сила моего оргазма выбила дыхание из моих легких и заставила мои колени подогнуться.

Я опустился перед ним на колени и крепко поцеловал его, когда у меня не хватило слов, мой пульс колотился, как будто он стал жертвой удара молнии, мое тело дрожало от силы моего освобождения.

— Черт, Калеб, я так хочу быть внутри тебя, — простонал Сет прямо в мои губы.

Я замер на полсекунды, последняя грань между нами все еще не перейдена, хотя я и не совсем понимал, почему. Между нами больше не было ничего такого, что казалось бы недопустимым, и когда я скользнул рукой ему в штаны и начал поглаживать его толстую длину, я понял, что тоже хочу этого.

— Тогда, покажи мне, насколько сильно, — потребовал я, отодвигаясь назад, чтобы лечь под него, позволяя ему прижаться ко мне своим весом, и я снова поцеловал его.

Мы принялись отчаянно пытаться снять с себя остатки одежды, пока, наконец, он не надавил на меня, его обнаженное тело обжигало, горячее против моего собственного, и лунный свет струился сквозь его волосы и падал на лицо.

Сет посмотрел на меня сверху вниз, сначала осторожно, но выражение его лица стало голодным и диким от желания, когда он не нашел сомнений в моих глазах.

Он снова поцеловал меня, мягче и слаще, его рука скользила по моему боку, пока он не подтянул мое колено вверх, а затем не погладил заднюю часть моего бедра.

Его член прижался к моей другой ноге, твердый и пульсирующий от желания. Я обхватил его кулаком, пока он ласкал мою задницу, скользя пальцами к моему отверстию и работая сначала одним, затем двумя внутри меня.

Его возбуждение блестело на кончике его члена, пока он вводил и разжимал пальцы, и я размазывал его по головке, чувствуя, как он дрожит от моего прикосновения, желая, чтобы он получил от моей плоти все возможное удовольствие.

Я застонал, когда он потянул меня, его рука на мгновение отдернулась, когда он достал из кармана брюк бутылочку смазки. Он снова поцеловал меня, скользя им по моей заднице, двигая пальцами внутрь и наружу, наши бедра терлись друг о друга, когда мы оба начали желать большего.

Но он все равно не дал мне свой член,