— Нет, вы сказали «попытаюсь», — тут же возразила я.

— Иногда я и сам не замечаю, когда подключаю Дар, — пожав плечами, произнес мужчина. – Да и проще чуть подтолкнуть собеседника в нужном направлении, чем спорить до бесконечности. Ты так не считаешь?

— Нет! – буркнула я, отвернувшись. И после паузы повторила просьбу. – Пообещайте, что никому не скажете о моем подселении, – тишина в ответ заставила снова посмотреть в синие глаза. — Я не хочу, чтобы родственники Аннет узнали об этом.

— Боишься остаться без материальной поддержки?

— Да откуда у вас такая уверенность в моей меркантильности?! – возмутилась я. – Нет, не боюсь. Я могу сама себя обеспечить и безо всякой спонсорской помощи, – выдохнула и заставила себя говорить спокойно. — Я не хочу причинять родным Аннет боль – она покончила с собой. И это произошло из-за их невнимательности, – в синих глазах все ещё был вопрос. — Хотя и отец, и сестра её любили, но при этом не замечали её влюбленность в ухажера сестры.

— А она была? – уточнил Берхард с насмешкой. – Что так смотришь? Да, я навел справки о тебе по всем фронтам. И до попытки самоубийства Аннет описывали двумя словами: капризный ребенок.

— Влюбленность была, — задумавшись, медленно произнесла. – Я ещё месяц боролась с привычкой этого сердца любить неподходящего человека.

Берхард как-то странно втянул в себя воздух, и я тут же вернулась в текущий момент. И зачем-то добавила:

— И не такая уж капризная была Аннет, просто запуталась в себе. А родным было не до неё в трудный момент её жизни.

Де Лоран несколько секунд глядел изучающе в мои глаза, после чего спросил:

— Как тебя зовут? Точнее, звали в том мире.

— Анна Ларкина, — пожав плечами, ответила я.

— Клянусь, что не буду рассказывать о твоем перемещении в этот мир без твоего на то разрешения, Анна Ларкина, — произнес он. А потом вычертил в воздухе руну клятвы и запитал её магией. – Довольна?

Я выдохнула с облегчением, и это не ускользнуло от внимания Берхарда. Честно, я сомневалась, что стоит ему рассказывать о нашем подселении, несмотря на круговую поруку. Да, я безоговорочно верила Кате, она – своему мужу, а он – другу, но наши отношения с Берхардом далеки от теплых или доверительных. Кто знает, что у него творится в голове?

— Ты настолько мне не доверяла? — протянул Берхард. Пожала плечами и решила перевести разговор в более конструктивное русло.

Рассказала про свое собственное переселение, дословно процитировав слова того неизвестного мужчины. Катя добавила от себя, что и ей сообщили, что она не должна была погибнуть в тот день. Берхард тут же поинтересовался, как мы умерли. В процессе рассказа пришлось многое пояснять по нашему техногенному миру.

— То есть магии в вашем мире нет? – задал резонный вопрос Джереон. Мы с Катей растерянно переглянулись.

— Не можем этого утверждать, — произнесла Катя задумчиво. – У нас есть свои предсказатели, ясновидящие, целители, ведьмы, даже шоу о них показывали по телевизору, но... никаких научных доказательств их существования нет. Правда, мы и сами замечали какие-то необычные способности в себе. Предчувствие? Эмпатия? Вещие сны?

Мы с подругой снова переглянулись, и я решила дополнить.

— Я почувствовала, что что-то случилось с кем-то из нас троих, ещё до того, как нам сообщили о гибели Кати, – призналась я. — А Тася... Она поняла, что душа Кати исчезла из нашего мира. Но в другие миры мы не верили, поэтому и решили более тщательно поискать в нашем. А в результате погибли в авиакатастрофе.

— Я с трудом могу представить летающие металлические машины, — пробормотал Берхард. – Как и это ваше электричество. Что это вообще такое?

— Молнии – это мощные электрические разряды, — я просто не знала, как ещё объяснить этот вид энергии доступным языком. — В нашем мире есть несколько способов генерации электричества, но ни один из них мы с Катей не сможем воссоздать. Не физики-ядерщики мы. Да и потребности пока не видим особой в этой энергии. А вот транспорт быстроходный здесь просто необходим. Либо нужно усовершенствовать ваши грузовые порталы, чтобы через них можно было перемещать людей.

— Физики-ядерщики? – переспросил Джереон. Катя отмахнулась.

— Не обращайте внимания, у нас просто наука очень хорошо развита. А эта специальность сложная, они контролируют работу атомных электростанций, так что эта фраза близка к крылатому выражению.

— Кать, — теперь я протянула имя подруги укоризненно. И принялась объяснять смысл последних двух слов: – Просто образное выражение, меткие слова, которые я не всегда могу удержать в себе.

— У меня создается ощущение, что вы весьма эрудированны, — начал Берхард. – Или у вас такой высокий уровень образования у всех поголовно?

— Нет, — Катя помрачнела. Она всегда сильно переживала насчет несправедливости жизни. – В каждой стране разный уровень жизни и образования. Есть и первобытные племена, и высокоразвитые государства. Да и в пределах одной страны всё отличается. Как и в этом мире. Есть и нищие, которые даже не думают, что им счет и письмо может чем-то помочь. А есть такие, как вы, которые с младенчества воспитываются на должном уровне. В нашей стране, России, уже более века нет сословий, но есть классы: богатый, средний и бедный.

— Россия? – протянул Берхард задумчиво. – Что-то знакомое...

— Я так назвала один из ароматов твердых духов, – тут же откликнулась я. — Пыталась просигнализировать Кате и Тае, что я здесь. Но, как оказалось, твердые духи не распространились дальше столицы. Взяла курс на исправление ситуации.

— Я тоже связалась с Бенаром, — отчиталась Катя. – Будем выходить на рынок всех крупных городов Броссары со сгущенкой, майонезом и желе. Но, боюсь, Тая может не понять, что для этого мира это новинки, которые я принесла.

— Мы ещё дали объявление в столичной газете, но пока результатов нет, — добавила я.

— А почему вы решили, что Таисия попала в Броссару? – поинтересовался Берхард, переводя взгляд с меня на Катю.

— Песец, — выдохнула я прочувственно.

— Полный! – подтвердила Катя.

— Это снова «крылатое выражение»? – это Джереон проявил смекалку.

— Ага,