Шрифт:
Закладка:
— А наши бравые парни предложат то же самое, что и ты за пять рублей, — она горько усмехнулась.
В этот момент подошла подавальщица и поставила на стол тарелку с куриным супом, рядом положила сырную лепешку.
— Нет, они предложат то же самое за три рубля, — ответил я, придвинув к ней тарелку. — Кушай, Ирочка. А я не буду мешать — пошел за свой столик.
Так и сделал, встал и направился к своему остывающему обеду, который для меня заказала Агата — она знает мои вкусы.
Обедали мы с кошей почти молча, довольно улыбаясь друг другу, радуясь не только на редкость удачному дню, но вкусной еде, которую доводится отведать нечасто. Когда я доедал свинину по-братищенски, подавальщица принесла кружку эля с балыком, что стало для меня неожиданностью — это коша для меня так постаралась. Как же приятно делать друг другу приятное!
— Милая, — остановил я подавальщицу и кивнул на сидевшую в одиночестве Ирину, — сразу посчитай и за тот столик.
— Сершш, мы очень богаты! Очень! Ты же будешь продавать те драгоценности? — прошипела Агата. Видно, она никак не могла успокоиться — блеск «сокровищ», недавно разбросанных мной на кровати, еще отражался в ее глазах.
— Да, детка. Продадим, но не все. Некоторые штучки пока придержу, — я подумал, что если мне судьба увидеться с княгиней Ольгой, то очень кстати подарить ей какое-нибудь из тех красивых колец.
Ведь в меню в окне «Задания» не просто так появилась строка «Побывать в княжеском дворце. Выразить почтение княгине Ольге». Значит, будет такая возможность. И выразить почтение княгине лучше редким для этого мира подарком.
— Мы сразу после обеда пойдем продавать? — не унималась Агата.
— А куда спешить, денежки у нас пока есть. Пойдем прогуляемся, приценимся, — почти разобравшись со свининой, я глотнул прохладного эля, и заметил, как Ирина встала из-за стола и приближается к нам.
— Я согласна, — мрачно сказала она, отведя взгляд в сторону. — Только давай без извращений и хотя бы за семь. Очень нужны деньги. Я должна вырваться их этого дрема! — она заломила руки и вскинула взгляд к потолку.
— Хорошо, за семь. Это разумно, детка. Подожди, пока закончу с обедом и поднимемся в мой номер, — ответил я, вполне понимая, что мои слова, это типа: «подожди, пока барин кушает», несколько унизительны для нее. Негоже так обращаться с землячкой, которая очень нуждается в помощи. Но сейчас мне хотелось опустить ее с небес на землю. Уж поверьте, не понтов ради, но для ее же пользы. Добрым для этой Ирочки я смогу стать потом, как только с нее слетит столичная спесь. Я не сволочь, по отношению к людям, даже к тем, которые не слишком милы со мной.
Сделав недовольное лицо, землячка вернулась к своему столику, а я еще раз отметил, что она прекрасна не только лицом, но и фигурой. Может быть грудь чуть маловата и задница не столь выпукла на мой вкус, но в ней была кошачья грация. Реально такая же грация, как у Агаты.
— Подождешь здесь, я ее трахну в нашей комнате? — спросил я свою кошу.
— Да, мой дорогой, — кеошерийка лизнула меня в щеку.
Допив эль, я встал, прихватил с собой котомку и махнул рукой Ирине.
До двери в мою комнату мы шли молча, хотя, казалось бы, тем для разговора у нас вагон и сто тележек. Звеня ключом, я отпер дверь и пропустил ее вперед.
— Эта кеошерийка, что сидела с тобой, она кто тебе? — неожиданно спросила бывшая москвичка.
— Агата — моя лучшая подруга. А что? — на всякий случай я запер двери изнутри.
— Ничего. Ведет себя, будто твоя любовница. Трахаешься с кошками? — сказала она, подходя к окну. — Я боюсь подцепить что-нибудь.
— Во-первых, Агата мне просто подруга. Лучшая подруга, которых у меня никогда не водилось. А во-вторых, я с ней не трахаюсь. Очень советую, сбавь свой гонор, — я повернул ее к себе и поднял подбородок, заглядывая в глаза.
Она лишь недовольно засопела, отводя взгляд.
— Я хочу, чтобы ты сначала взяла в рот, — внятно проговорил я. Мне действительно так захотелось, чтобы обломать ее борзость. — Если сделаешь это хорошо и будешь нормально себя вести, то получишь кое-что в награду.
— Даже у мужа в рот не беру. Вернее редко. Блин, ты понимаешь, я ему никогда не изменяла! Ты это можешь понять⁈ — казалось, из ее глаз сейчас брызнут слезы.
— А ты можешь понять, что ты сейчас не в Москве и больше не королева положения? Давай, детка, раздевайся. Познакомимся ближе, — я поступал жестоко, и вполне это понимал.
Если бы она не повела себя так сразу, то я бы вовсе не настаивал на таких отношениях, а просто бы накормил обедам и дал хотя бы рублей десять — хватит на первое время, чтобы понять, что к чему в Вятиче, может найти какую-то не слишком унизительную работу. Я бы даже предложил ей присоединиться ко мне с Агатой… Хотя нет, это под большим сомнением — избалованная московская сучка стала бы для нас обузой. Такое возможно лишь потом, когда она освоилась бы, стала бы хоть чего-то стоить в этом непростом мире.
Она нехотя распустила завязки на талии, расстегнула пуговку и начала стаскивать платье. Я тоже не стал отдалять приятный момент, расстегнул рубаху, занялся ремнем. Прежде чем снять штаны, замер на полминуты, любуясь ее красивым телом: подтянутый животик, даже слегка угадывается рельеф мышц, длинные ровные ножки, грудь небольшая, но явно упругая.
— Ты сказала, будто занималась спортом? — спросил я, все-таки позволяя штанам упасть на пол.
— КМС по художественной гимнастике, — она отвернулась к окну. — Хотя, что с этого толка здесь. Лучше бы я занималась кикбоксингом, как мой муж.
— Ну давай, покажи на что способны КМС, — я повернул к себе и обнял теперь уже голое тело.
Затем поцеловал в подбородок, в губы. Она неохотно ответила, затем сказала:
— Может просто трахнешь? Я хорошо это делаю… Я горячая, правда.
— Просто трахнуть, детка, это слишком просто, — нажал на ее плечи, заставляя опуститься на колени.
Она подчинилась, откинула волосы с лица. Светло-зеленые глаза смотрели снизу вверх, полные муки и нерешительности.
— Откуда у тебя такой синяк, — я дотронулся пальцем до синеватой припухлости с правой стороны ее лица.
— Оттуда… Представь себе, в рот не хотела брать, — со злой усмешкой ответила она. — Один пьяный негодяй за это ударил.
— Но все-таки взяла? — я погладил ее блестящие каштановые волосы.
— Нет, — сказала она и коснулась пальчиками моего члена, который нетерпеливо топырился. — Так кончился мой первый день в попытке поработать здесь обслугой в таверне. Я тоже ударила того мерзавца и убежала.
— Серьезная ты девочка… — мой труженик вздрогнул от прикосновения пока еще сухих губок.
Кончиком языка она лизнула головку, провела по шкурке. Нежно, едва касаясь выше, добралась до вздрогнувшего живота. Не представляю, какой у нее в этом вопросе опыт, но знаю, что многие гламурные московские сучки делают это с большой выдумкой, начитавшись всяких «кама-сутр».
Она начала целовать член с боку, одновременно лаская головку пальцами. Затем взяла ее в рот, украдкой глянув на меня. Странно, у этой девочки даже с х*ем во рту, по-прежнему был мятеж в глазах. Решительный такой, прям до глубины души. Наверное, Флагрум ее не скоро обломает. Я прикрыл глаза от блаженства, ощущая тепло и влагу ее ротика. Редкие причмокивания особо разгоняли мою кровь. Кровь будто гудела, билась в теле, раздувала вены моего члена.
Погладив волосы Ирины, я слегка нажал на затылок, погружаясь до горлышка. Она сделала несколько глотательных движений, рождая во мне бурю приятнейших ощущений. Вытащила окаменевшего воина полностью, поиграла язычком с головкой и взяла ее за щеку, причмокивая. Я провел пальцем по ее щечке, округлившейся бугром. Жар начал разливаться по телу и сейчас мне безумно захотелось ей засадить. Поиметь ее уже не в рот, а в киску, которая, подозреваю, стало мокрой — я чувствовал, что наша игра стала небезразлична не только мне, но и начинающей шлюхе.
