Вкомнате унего темно, видно пылающий розовый прямоугольник, обрамляющий штору наокне. Солнце садится. Егомама проснулась сегодня утром. Сегодня был последний день ее жизни.

Он берет вруки телефон и– вотэто да, куча сообщений. Наверняка большая часть– отМариссы.

Лео расстался сМариссой Лопрести, скоторой встречался почти два года, вчера, вовремя пикника напляже Фортис Поул. Напикнике собралась большая часть выпускного класса, и, хотя это была несовсем вечеринка послучаю выпуска– всеони отгремели недели две назад,– ребята всеравно были охвачены ностальгическим чувством вроде «надо ловить момент инаслаждаться жизнью, потому что скоро каждый изнас пойдет своей дорогой иизменится навсегда».

Лео стоял спивом впаре метров откостра иразговаривал сКрузом. ВДартмуте учатся почетвертям, поэтому удруга будет свободная неделя вноябре. Онсобирался приехать вБоулдер, покататься сЛео налыжах.

Марисса услышала, очем они говорят.

–Поразительно, чтоты уже договорился сКрузом, асо мной– нет,– сказала она иулыбнулась Крузу.– Черные ведь даже некатаются налыжах.

Тот отшутился:

–Ая вот катаюсь.

Лео допил пиво исмял вруке банку. Емустрашно надоели ревность Мариссы, еенеуверенность всебе ирасистские комментарии, которые она невзначай отпускала поповоду Круза.

Он посмотрел нанее:

–Извинись перед ним, пожалуйста.

–Япошутила,– сказала Марисса иобняла Круза.– Онзнает, чтоя пошутила. Конечно, явкурсе, чтоКруз катается налыжах. Онже ездил стобой впрошлом году вСтоу.

–Тогда зачем ты это сказала?

–Всенорм, бро,– уверил Круз, поднимая руки.– Меняневозможно обидеть, Марисса. Ядумал, тыуже это поняла.

Нона сей раз Лео несобирался закрывать наее выходку глаза.

–Марисса, давай отойдем насекунду?

Лео повел Мариссу вглубь пляжа, подальше отпылающего огня ибасов песни Лил Узи Верта. Онапотянулась кего ладони, видимо думая, чтоон хочет поваляться вместе вдюнах. Леозасунул руки вкарманы и, когда они дошли доводы, туда, гдеих точно никто немог услышать, сказал– прямо, чтобы недопустить никакой двусмысленности:

–Яхочу, чтобы мы расстались.

Она рассмеялась.

–Что? Из-за этого? Онпонял, чтоя шучу,Лео.

–Яустал оттвоих шуточек ивечных подколок. Тыкакбудто жить неможешь безтого, чтобы невставать между мной иКрузом.

–Тыдолжен признать, чтоон все время требует твоего внимания…

–Он– мойлучший друг. Мысним знакомы гораздо дольше, чемстобой.– Леопокачал головой.– Нодело нев этом. Япросто хочу, чтобы мы провели лето отдельно друг отдруга ипошли каждый своей дорогой, безэмоциональной ответственности.

–Тыговоришь кактвоя мать,– заметила Марисса.– Знаешь, онаменя просто ненавидит. Иникогда нехотела, чтобы унас были серьезные отношения.

–Онасчитает, чтомы слишком молодые.

–АУилла иРип? Онивообще женаты.– Марисса обвила Лео руками.– Мытоже поженимся. Тысам сказал.

Лео знал, чтосам виноват втом, чтопотворствовал иллюзиям Мариссы, якобы они поженятся, кактолько окончат колледж. Побольшей части их отношения состояли втом, чтоЛеонеспорил сМариссой, лишьбы сохранять мир. Нотеперь снего хватит.

–Извини, Марисса, ябольше нехочу быть стобой.

–Тыпьян.

–Явыпил одну банку пива. Ипонимаю, чтоговорю. Понимаю, чтоделаю.– Онвздохнул.– Яхочу свободы.

Последовало долгое объяснение. Марисса пыталась заставить Лео взять свои слова назад; угрожала, чтоон пожалеет обэтом; извинялась зато, чтобыла жестока: просто неможет по-другому, унее психологическая травма, онавыросла безотца. Марисса злилась иобзывалась, Марисса плакала, инаконец Марисса вгневе убежала, чтостало большим облегчением дляЛео. Онвзял себе еще банку пива измусорного ведра, наполненного льдом, ипошел кКрузу, который сидел уогня сосвоей девушкой Джезмин Келли– осенью она уезжала вВандербилт.

–Всё,– сообщил Лео,– мырасстались.

Джезмин недоверчиво фыркнула, ион заверил:

–Серьезно. Всекончено. Путиназаднет.

–Вау,– сказал Круз.– Уходим илиостаемся?

–Остаемся,– решил Лео.– Только мне надо что-то покрепче этого пива.

Штук двенадцать пропущенных звонков отМариссы– оназвонила вчера ночью, пока он все еще был навечеринке. Последний пропущенный звонок в01:27, потомона, наверное, ужелегла спать.

Сегодня вполдень отнее пришло сообщение: «Алексис рассказала, чтослучилось ствоей мамой. Мнетак жаль. Алексис говорит, Круз– подозреваемый».

«Ничего подобного»,– думает Лео. Крузнашел Виви.

Отдруга унего тоже есть несколько сообщений.

«Моямашина вполиции, еедолжны проверить криминалисты. Папаменя забрал. Ядома».

«Незнаю, когда ты это получишь, нотебе надо удалить кое-что стелефона».

«Тебе придет сообщение отПитера Бриджмана, фотография. Удалиее».

«Ядома. Позвони».

«Онабыла имоей мамой тоже».

«Удали фото, чувак, пожалуйста. Потом обэтом поговорим. Илине поговорим».

Лео прокручивает сообщения вверх, ктому часу, окотором думает теперь некак об«утре» или«вечере», ао «времени, когда мама была жива».

Ну да, вотоно, сообщение отПитера: «Вложение– одно фото».

Лео кликает нанего имгновенно наклоняется вперед, подавляя рвотный позыв.

«Нет!»– думает он. Егопрошибает пот. Фотографию сделал Питер Бриджман? Леобежит вванную инаклоняется надунитазом, какбудто его сейчас вырвет, потом понимает, чтооставил накровати телефон соткрытой фотографией ичто любой может ее увидеть.

Он бежит назад, хватает телефон, удаляет фотографию изальбома, апотом еще раз, изкорзины.

Может, позвонить отправителю? Леоникогда ненравился Питер, ипрошлой осенью они подрались, когда тот начал докапываться доЛео. Такхотелось ему вломить какследует, новокруг были люди, ихначали разнимать, и, видимо, клучшему. Питер вроде какчлен семьи; муж Уиллы, Рип,– егодядя.

Кому еще, кроме Круза, Питер отправил это фото? Леомогбы позвонить ипригрозить ублюдку, носейчас тот уже, наверное, знает проВиви, идаже такой подлец, какПитер Бриджман, сталбы сочувствовать горю Лео, поэтому есть надежда, чтоон удалит фотографию ина этом все кончится.

НоЛео встрахе думает, чтовсе только начинается.