– Обидно, – сказала она. – Я надеялась избежать последней прогулки, просто выпуская ее в сад, да видно, придется завести привычку бродить по Площади в пижаме и пальто.

– Эта пятиминутная прогулка в половине одиннадцатого – самое неприятное, – с жаром отозвался Уилл, которому не с кем было поделиться своими трудностями. – Ты уже расслабился, готовишься ко сну, а тут надо одеваться и куда-то идти.

– А сколько раз ты с ней гулял?

Флора отошла от задней двери. Марго заперла ее и вновь повернулась к Уиллу.

– Три раза в день. В зависимости от графика, но…

– Хочешь чаю?

«И почему она постоянно меня перебивает?»

– Прости, – немедленно извинилась Марго, точно он сказал это вслух. – У меня ужасная привычка – перебивать людей. Как только мне приходит в голову мысль, она тут же вырывается наружу. Но может быть, ты действительно хочешь чаю или чего-нибудь еще? Я знаю, у тебя дела, просто хотела расспросить, когда гулять и кормить, и договориться, как будем осуществлять передачу.

– Разумно, – слегка смягчился Уилл, хоть и побаивался, что Марго вновь начнет отдавать приказы, замаскированные под предложения. – Я собирался сбросить тебе расписание в электронном виде, но от чая не откажусь.

Марго посмотрела на полку над плитой, где стояли фарфоровые чайные банки в бело-голубую полоску.

– Могу сделать травяной. Ромашка, мята, зеленый…

– Обычный черный, – сказал Уилл.

Можно было догадаться, что она и из чая устроит проблему.

– «Эрл Грей» или «Лапсанг»?

– Все равно, лишь бы крепкий.

Марго потянулась к банке.

– Располагайся в гостиной, я принесу.

Он вернулся в прихожую и прошел в гостиную. Квартира казалась крошечной. Хотя высота потолков позволяла выпрямиться во весь рост, ему почему-то хотелось пригнуться. Марго заполняла собой все свободное пространство.

Стены гостиной были выкрашены в насыщенный синий цвет, а одна из них превращена в галерею. Картины в разнокалиберных рамках, от наивных винтажных открыток до иллюстраций из старых журналов мод и образчика старинной вышивки крестиком со словами: «Тем не менее она упорствовала». Каминная полка ломилась от всякой всячины: свечи на разных стадиях использования, монашка в стеклянном снежном шаре, коллекция фарфоровых сов: от огромной до совсем микроскопической. Еще там стояла фотография в серебряной рамке – судя по темной копне кудряшек и решительному выражению лица девочки, это была Марго. Она сидела на коленях у женщины лет пятидесяти, а ее пухлая ручка сжимала пальцы пожилого мужчины, который смотрел на них с нежностью. Наверное, бабушка с дедушкой. Над камином висела большая картина, изображающая женщину с книгой, как будто из тридцатых годов. Правда, Уилл слабо разбирался в искусстве того периода. По обе стороны от камина стояли два небольших шкафчика, на одном из них – телевизор, а выше – сплошные полки с книгами.

Определить цвет дивана не представлялось возможным, поскольку на нем громоздилась гора подушек (зачем одному человеку столько подушек?), не говоря уже о покрывале и вязаном пледе, напомнившем Уиллу винтажное пончо Роуэн времен ее подросткового увлечения бохо.

В комнате оставалось место только для кресла, обитого бархатом цвета яичного желтка, тоже заваленного подушками. Чтобы сесть в кресло, пришлось их сдвинуть. Рассмотреть остальное он не успел: на пороге появилась Марго с чайным подносом в руках, а Флора шла за ней по пятам.

– Она от меня не отходит, – торжествующе произнесла Марго, ставя поднос на низкий столик перед диваном. – Я не знала, нужен ли сахар.

– Только молоко, – уверил ее Уилл и взял чашку.

Чай был как раз такой температуры и крепости, как он любил.

– Хочешь печенья? У меня есть очень крутое, – сказала Марго, протягивая тарелку. – Фисташково-сливочное из «Фортнум и Мейсон». Мне прислали в подарок люди, которые украли моего кота.

– Что? – удивленно переспросил Уилл, отмахнувшись от угощения. – У тебя есть кот?

– Уже нет, – сказала Марго, с аппетитом хрустя печеньем.

Уилл решил не уточнять. В этом феминистском раю он чувствовал себя не в своей тарелке, и не только из-за подчеркнутой женственности обстановки. Оказавшись в квартире у Марго, он словно вторгся в ее личное пространство. Выбирая вещи, она как будто руководствовалась не функциональностью, а каким-то особым смыслом и значением. Это было не просто место для жизни. Не просто дом. Здесь Марго чувствовала себя защищенной, как Флора у него под столом.

Кроме того, стоило в такой тесноте сделать резкое движение, и что-нибудь обязательно упало бы на пол, покрытый старым персидским ковром.

Флора обошла комнату по периметру, насколько позволяла обстановка, и остановилась. Она посмотрела на Уилла, а затем на Марго, жующую дорогое печенье, неуклюже запрыгнула на диван и положила правую лапу Марго на плечо, не отводя взгляда от лакомства.

– Как думаешь, можно дать ей печенье? – спросила Марго, точно ее действительно интересовало мнение Уилла, и она не собиралась, черт возьми, делать, как считает нужным.

– Лучше не надо, – сказал Уилл. – Человеческая еда может содержать токсичные для собак ингредиенты.

– Правда? Например? – скептически отозвалась Марго.

– Например, шоколад. Если она съест пакетик шоколада Cadbury, ей придется промывать желудок.

– Не может быть! – воскликнула Марго, погладив лапу Флоры. – Бедная малышка! Для меня день без шоколада – все равно что день без солнца.

– А еще виноград, изюм, лук. Я добавлю опасные для собак продукты в информационный листок.

Понимая, что Марго теперь будет считать его занудой, который хочет лишить Флору всех кулинарных радостей, Уилл продолжил:

– Ей можно давать собачьи лакомства, но только в качестве поощрения. И специальные палочки для чистки зубов.

– Ты собирался рассказать о расписании прогулок, – напомнила Марго, осторожно опуская Флорину лапу. – Нет, милая, печенья ты не получишь. Только собачье, и во время еды.

Несмотря на то что Уилл пообещал отправить информационный листок, он все же рассказал Марго, когда гулять. Утром, после обеда, причем одна из этих прогулок должна длиться не менее часа, и тот самый мучительный выход перед сном.

– С поводка я ее не спускал, – добавил он. – Боялся. Все-таки Флора находилась у меня временно.

– Может, стоит попробовать? – задумалась Марго. – Она подходит, когда я ее зову.

«Еще бы, она считает Марго самым лучшим человеком на свете, а меня просто терпит», – угрюмо подумал Уилл.

– Флора не всегда подходит по команде, – возразил он. – Она должна узнать нас поближе. Думаю, с этим надо повременить.

– Наверное, надо найти кинолога, – решила Марго. – Ты хочешь учиться? – спросила она у Флоры, которая улеглась на диван и положила голову ей на колени. – Малышка хочет спатеньки! Устала, солнышко мое!

Когда Марго обращалась к Флоре, в ее голосе появлялись сюсюкающие нотки, действовавшие