Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Романы » Закон Моисея - Эми Хармон

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 90
Перейти на страницу:
проводя череду различных упражнений, чтобы они разобрались в собственной жизни.

Я помогала на сеансах с детьми, страдающими аутизмом и катавшимися на лошадях для физической реабилитации, но, если клиенты были моими ровесниками или старше, родители запрещали мне участвовать или даже работать с лошадьми. Поэтому я пошла к Кэтлин, зная, что Моисей должен был уже закончить чинить забор, и заманила его на задний двор при помощи колы и двух кусочков пирога с лимонной меренгой, которым радостно поделилась его прабабушка. Я ей нравилась, и она всеми силами помогала мне, когда Моисей делал вид, что не хочет ни моей компании, ни пирога, хотя мы обе прекрасно знали, что это не так.

С нашего места на лужайке не было слышно, что говорили родители, но зато с нее открывался хороший вид. Мы находились достаточно далеко, чтобы не привлекать их внимание, и при этом могли наблюдать, как проходит терапия. Будучи по натуре любопытной, я пыталась понять, какие дети еще приедут, а какие закончили девяностодневную программу или добились желаемого результата раньше времени. Я мысленно запоминала тех, кто выглядел несчастно, и тех, кто делал успехи.

– Как они называются? У разных окрасов разные названия, верно? – внезапно поинтересовался Моисей, глядя на лошадей в загоне.

Он держал в руках кисть, словно прихватил ее по привычке, и крутил между пальцев, как барабанщики рок-групп палочки.

– У них полно мастей и окрасов! В смысле, ясное дело, что все они лошади, но у каждой смеси свое название. – Я показала на каштанового жеребца в углу. – Видишь его? Мерла? Он бурый, а Сакетт – соловой масти. Долли гнедая, а Лакки – вороной.

– Вороной?

– Да. Он полностью черный, – ответила я, и глазом не моргнув.

– Что ж, это легко запомнить, – посмеялся Моисей.

– Ага. Есть серые, черные, рыжие и белые. Реба чубарая, серая с пятнами на крестце. Но мы не любим вешать на них подобные ярлыки на иппотерапии. И мы не зовем их по именам. Мы даже не говорим нашим клиентам, кто из них кобылы, а кто жеребцы.

– Почему? Это не политкорректно? – подколол Моисей.

Он снова рассмеялся, и я толкнула его локтем. Мне нравилось, что он проявлял интерес и выглядел расслабленно. Если бы только мне удалось затащить его в загон…

– Потому что клиент должен отождествлять себя с лошадью и сам повесить на нее ярлык. Если лошадь демонстрирует определенную модель поведения, с которой клиент должен себя проассоциировать, ты не захочешь, чтобы у него были какие-либо предубеждения по поводу ее пола или масти. Тогда его мнение о лошади будет основано на том, кого он хочет в ней видеть.

Я говорила прямо как моя мать и мысленно погладила себя по спинке за то, что мне удалось все правильно объяснить. Я выросла на рассказах об иппотерапии, но никогда не пробовала сама изложить ее суть.

– Бессмыслица какая-то.

– Ладно. Давай представим, что у тебя проблемы с матерью.

Взгляд Моисея так и кричал: «Даже не начинай!» Так что, естественно, я продолжила развивать тему:

– Представим, что ты на сеансе терапии и рассказываешь о своих чувствах к матери. И лошадь начинает демонстрировать определенный тип поведения, который внезапно объясняет твое поведение… или твоей матери. Если мы тебе с ходу скажем, что это жеребец по кличке Горди, ты не сможешь проассоциировать его со своей матерью. Во время терапии лошади будут кем угодно, кем клиент захочет их видеть.

– Значит, ты бы не хотела, чтобы я заметил, что та соловая лошадь с белой гривой и бронзовой шерсткой похожа на тебя и постоянно всем досаждает?

– Сакетт? – за него мне было обиднее, чем за себя. – Сакетт никому не досаждает! И это он, что лишь подтверждает мои слова о предубеждениях. Если бы ты знал, что это конь, а не кобыла, то не смог бы увидеть в нем Джорджию и наговорить гадостей. Сакетт умный! И когда ситуация накаляется, можешь даже не сомневаться: Сакетт окажется в самой гуще событий!

В моем голосе сквозили обиженные нотки, и я с пару секунд сердито прожигала Моисея взглядом, прежде чем самой перейти в атаку.

– А ты – точная копия Лакки!

Моисей старался сохранять каменное выражение лица, но я видела, что ему весело.

– Потому что он черный?

– Нет, тупица. Потому что он любит меня, но постоянно делает вид, что не хочет иметь со мной ничего общего! – парировала я.

Моисей подавился, и я хорошенько ударила его в живот, отчего он резко втянул воздух и схватил меня за руки.

– Значит, ты не хочешь, чтобы клиенты обращали внимание на окрас. Ты же знаешь, что это не в природе человека.

Моисей поднял мои руки над головой и всмотрелся в мое раскрасневшееся лицо. Удостоверившись, что я больше не буду драться, он ослабил хватку, снова посмотрел на лошадей и продолжил:

– Люди всегда говорят, что им плевать на цвет кожи. И я их понимаю. Но, возможно, вместо того чтобы не обращать на них внимание, нам нужно отмечать все цвета, всю палитру. Меня немного бесит, что мы должны игнорировать наши различия, хотя в них нет ничего плохого.

Я только и могла, что пялиться на него. Он был так прекрасен. И мне нравилось, когда он затрагивал со мной серьезные темы и пускался в философию. Нравилось до такой степени, что даже не хотелось ничего добавить к его словам. После нескольких долгих минут в молчании Моисей наконец посмотрел на меня и заметил мой взгляд.

– Мне нравится твоя кожа. Цвет твоих глаз. Я что, должен просто это игнорировать? – прошептал он, и мое сердце галопом промчалось по загону, перепрыгнуло через забор и счастливо вернулось ко мне.

– Тебе нравится моя кожа? – ошеломленно выдохнула я.

– Да, – признался Моисей и снова перевел взгляд на лошадей.

Это самое приятное, что он когда-либо мне говорил. Я довольно разлеглась на газоне, не желая нарушать этот момент.

– Если бы ты рисовал меня, то какие бы краски использовал?

– Коричневую, белую, золотую, розовую, персиковую, – Моисей вздохнул. – Пришлось бы экспериментировать.

– Ты меня нарисуешь? – Мне этого отчаянно хотелось.

– Нет, – снова вздохнул он.

– Почему?

Я пыталась не выдать своих раненых чувств.

– Мне легче рисовать образы из головы, чем то, что я вижу собственными глазами.

– Тогда… нарисуй меня по памяти, – я села и закрыла его глаза ладонями. – Зажмурься. Вот так. Теперь представь меня. Ага. Видишь? Я соловая, которая постоянно действует тебе на нервы.

Его губы изогнулись в улыбке, будто он хотел рассмеяться, но рук я не убрала.

– Нет, не открывай. Кисть уже у

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 90
Перейти на страницу: