И девушки отвернулись от меня и резво направились назад к своему институту. Ну, пусть учатся… Так-то, и потеря Инги для меня трагедией не явится. Не её, так другую жену найду. Или, вот, выйду из себя, то и этих кавалеров под конец расставания разгоню. Чтобы и она помнила. Прежний хахаль Денис, как я знал, сразу же отстал от неё. Видимо, посчитал, что она не стоит ущерба своей чести. Ладно, пусть погуляет пока моя краля. Мне, если честно, пока не до неё…

* * *

Да, я сильно закрутился. В общежитии почти не появлялся, а о наличии у меня тёти почти никто не знал. Нет, конечно, Петя точно знал, но ему я не доводил ни адреса, ни места работы тёти. Да и её нынешняя фамилия ему была неизвестна. Тем более, я слегка обманул приятеля, сообщив, что устроился сторожем в детский сад и как бы почти постоянно там обитал. Да, как сдал диплом, так на другой же день и устроился, конечно, временно. Пока я дежурил по ночам через двое суток, а то и в выходные дни. Никто мне не мешал, и я занялся сочинением научной фантастики. Пока остановился на рассказах. Ещё и стихи как бы стал писать. Я смог отнести уже в начале июня, как раз под конец очередной рабочей недели, по одной школьной тетрадке с текстами песен из будущего, к примеру, в том числе и одной весьма популярной группы «Любэ», в редакции газет «Ленинградская правда» и «Вечерний Ленинград». Чтобы раньше времени не стало известно о как бы моём авторстве, принял псевдоним Николай Романов, правда, без указания отчества.

А ещё в эту же неделю я провёл пару вылазок во двор дома Инги и аккуратно проследил как за ней, а больше за родителями девушки. Всё-таки я их не знал. Отец Инги мне крайне не понравился. Высокий и худой прибалт, как я узнал, латыш откуда-то из-под Риги, имел сильный акцент и отличался, судя по отношению к водителям служебных машин и сотрудникам райисполкома, вызванных к нему домой, и разным людям, крайним высокомерием. Но вежливую маску он, почти как типичные американцы, держал отлично. А вот мать девушки оказалась блестящей копией моей боли, просто немного повзрослевшей. Но и она держалась высокомерно, просто чуть поменьше мужа. Может, не знаю, и положение обязывало? Честно говоря, было видно, что и дочь брала блестящий пример со своих родителей. И её младший брат во всём оказался копией отца. А вот девочки, и тоже милые, пленили. И их поведение отличалось в лучшую сторону от старшей сестры.

Хотя, вот с подружками и друзьями из своей компании Инга явно вела себя без всяких выкрутасов. И оба раза она попалась мне в их компании. Проклятой троицы там уже не было. Кстати, и Кати тоже! В её окружении вообще появилось много новых лиц. Молодые люди покинули дом девушки и, набившись в служебную машину отца и пару такси, отправились куда-то.

Уже в середине другой недели Петя как бы мимоходом выдал мне, что блестящая компания для своих гулянок облюбовала дачу родителей девушки. Понятно, что позади целая неделя июня, и пока многие бывшие студенты отдыхают, и раз стало припекать, то лучше время провести за городом. Но его туда уже не приглашали. Явно уровнем не вышел, так и знали, что как бы из моих приятелей. Зато оба раза присутствовал Самсон, оказавшийся приятным парнем и неплохо вписавшийся в «высокую» компанию. Я ничего специально ни у Петра, ни у Самсона не выпрашивал. Сами разболтали. Правда, и они начали страдать дурным высокомерием ко мне. Надо же, меня направляли лишь на Кировский завод, а их брали, и даже штатными корреспондентами, аж в ленинградские редакции «Комсомольской правды» и «Труда»! С возможной отправкой в командировки за бугор! Правда, такой уж особой зависти к будущим «акулам пера» у меня не возникло. Пусть пасут свои редакции! «Контора глубокого бурения» не дремлет! У Николая был хороший нюх на таких людей. Опыт не пропьёшь! Наверное, парни постукивали и на меня, но пока я ничем не успел засветиться перед славными органами. Вряд ли какой-то ущербный, как сказала Алина, подходил для службы в славных органах? Хотя, наверняка какое-то досье на меня уже было собрано? И, конечно, никакого уважения к КГБ я не испытывал. Память Николая ясно говорила и даже кричала, что отчего-то именно эта организация или стояла, в том числе, за уничтожением моей любимой страны, или так и не смогла ничего сделать для предотвращения проклятой «геополитической трагедии»! Хотя, часть высшего руководства там точно была причастна, а то и оказалась некомпетентной. Но, само собой, сейчас там служили сильно опасные для меня люди! Уж позже многие там показали себя во всей «красе»! Не говоря уже об откровенных предателях! «Контора» тоже сгнила!

Вот Самсон как раз высокомерно и восхищённо и описал обе вечеринки, что ему пришлось участвовать. Хотя, он меня всё-таки немного успокоил. Особых непотребств не было, но, оказалось, что слухи о связи Инги со мной сильно снизили её привлекательность среди кавалеров с как бы высоким положением, и к ней потянулись больше откровенные сластолюбцы. Ясно, что они мечтали переспать с ней, посчитав уже более доступной. Но им всем будто обломилось. В отличие от некоторых её близких подружек, к примеру, стройной, гибкой и миловидной гимнастки Любы Тарасовой, тоже выпускницы её института, из семьи одного спортивного деятеля, поддавшейся уже липкому и слащавому хлыщу из университета, Инга вела себя осторожно. Хотя, вроде, и неплохо развлеклась, вместе с другими и на их уровне. Но Самсон явно не всё мне рассказал.

Честно говоря, меня уже самого начало бесить это странное положение. Вот я и не выдержал и вначале следующей же недели заглянул в институт Инги, как бы для проверки текстов переводов своих стихов на французский и английский языки, хотя, текстов песен «Je T’Aime» и «Cheri, cheri, lady». Петя сообщил, что там должна была состояться какая-то встреча однокурсников Инги, конечно, и с её присутствием. Нет, я обратился сразу же к первому попавшемуся преподавателю, и он, посчитав меня одним из студентов своего же института, высоко оценил мои переводы, заодно прямо на ходу внёс небольшие исправления. Что же, приятно…

Инга, как и ожидалось, на встрече присутствовала. Она сразу же нашлась в большой компании однокурсников. Вот я и вручил ей, прямо при всех, большой букет тех же красных роз, как уже знал, её любимых цветов. Но на этот раз девушка, хоть немного и грустная, резкого отторжения моему обществу не высказала. Я сам удивился! Она лишь поинтересовалась причиной моего появления, на что я спокойно вручил ей ноты и текст «К Инге» и «Принцессы». Всё-таки они ей посвящены. Ещё и «Cheri, cheri, lady», как бы очередной моей песни. Мол, решил проверить текст в институте и заодно сделать ей небольшой подарок. Я явно тронул красавицу, так как она даже легонько чмокнула меня в щёку, и при присутствии многих студентов. Меня, конечно, такое резкое изменение её настроения и поведения слегка и насторожило, но кто знает, что у неё там в голове! Может, хотела покрасоваться перед друзьями, да и как-то не то открыто облаять при них своего поклонника, чуть ли не жениха. Многие её друзья посмотрели на нас с открытым удивлением, часть одарила меня и презрением. Я заметил и ненавидящий взгляд. Странно, и чем я одному парню так не угодил? Явно из компании Инги получается? Да, высокий и стройный, чуть ли не с тонкой девичьей фигурой, хотя, классический блондин с серыми бегающими глазами и длинными светлыми волосами чуть ниже плеч. Хоть он и держался в отдалении от Инги, но и ранее не совсем нежно косился на неё, так и теперь пристально и злобно, ещё и презрительно, явно имея ввиду меня, наблюдал за нами. Да, конечно, откровенный красавчик. Если бы не скромные светлые усики над красными и пухлыми губами, то был бы похож на красную девицу. Да, девушки однозначно западают на таких. И, конечно, одет был он в строгий тёмный костюм-тройку, и явно иностранного производства. Я его, к сожалению, не знал, но сделал себе пометку в памяти всё выяснить о нём. Что-то с ним было не чисто. Его злобный взгляд мне сразу же не понравился. Скорее, один из бывших поклонников Инги. И я даже догадывался, кто! Но они… всё-таки учились в одном институте…

— Инга, прости, пожалуйста, я не выдержал, —