Шрифт:
Закладка:
И Антон, снова сев в машину и глядя вслед удаляющемуся медику, совершенно явственно ощутил желание узнать, есть ли у того самого мозг в черепной коробке.
Глава 11
От нечего делать включил радио. Песенки-песенки… На родном и иностранных языках. Одни и те же! Подумалось, что если бы исполнители поменялись местами и песенками, то никто бы подмены и не заметил. Воистину, «люди не знают, чего они хотят, пока им этого не предложат»… Задуматься о собственных желаниях некогда… Или просто лень! А зачем? Думать-то? Трудно это… И неинтересно, если ничего придумать не получится… Столько очевидных соблазнов вокруг!
Так, стоп! Вот вроде связная безнотная человеческая речь… Новости! Антон сделал погромче. Диктор, демонстрируя бесстрастность в каждом звуке — так учили, рассказывал об открытии, сделанном на днях в Институте мозга… Малой даже испугался… Не новости как таковой, а её совпадения со своей актуальностью… Потом сумел твёрдо рассудить, что это опять же воспалённое восприятие заставляет его обращать внимание на такие совпадения. Стал слушать, вроде как, отвлечённо… Диктор вещал в продолжении:
— …Пока это только предположения, отмечают исследователи, но уже однозначно можно утверждать, что приписываемая до сих пор мозгу роль весьма преувеличена. Нет в нём никаких особых, порой даже мистических, функций и загадок. Мало того, говорят учёные, жизнеспособность человеческой личности не зависит напрямую от мозга. И осознание себя собственно как личности не находится в непосредственной связи с мозгом. Более того, личность — это понятие сугубо абстрактное, навязанное прежними псевдонаучными заблуждениями. По сути, мозг — далеко не основной орган человека, как, положим, желудок или кишечник, а, скорее, вспомогательный. С этих новых позиций его и надо рассматривать в исследованиях, которые продолжаются. И в заключение о погоде…
Малой испуганно удивился тому, как его в свете последних событий и связанных с ними мыслей поразила эта, в общем-то, рядовая новость из жизни науки. Ну ковыряются там умники… Ну режут они чужие мёртвые мозги на дольки… Ну в микроскоп смотрят на нервные клетки… Интересно им! Пусть занимаются… Но думая так, Антон сам себя уличал в лукавстве — не факт исследования его поразил, а вывод! Пусть даже предварительный, но уже заявляемый официально — в новостях, то есть через пресс-службу. Это теперь новый научный тренд! Всё, что не будет в него вписываться, объявляется лженаукой. Такое уже было… И не раз! Надо думать, что мозги даже в такой работоспособности, в которой они теперь у большинства людей находятся, уже тоже мешают. Это пока они мозг вспомогательным органом объявляют, чтоб не огорошивать сразу, но так ведь и до «ненужного рудимента» риторика дойдёт. Основания-то для неё есть! Сам ведь видел… И не только Антон — многие уже!
Телефон завибрировал. Прозвучала команда на подъём и объяснение, где находится малый зал заседаний. Заседаний!.. Всё предельно серьёзно! Встряхнув волосы пятернями и пошевелив-погримасничав лицом в зеркальном отражении, решительно вышел, захлопнул дверцу, нажал кнопку на пульте — запер машину. Слава богу, близко никого не встретил в коридорах власти — опасался этого! — и без стука — зачем стучать, это же не кабинет, а зал! — распахнул половину двойной красивой двери.
— Здравствуйте. Моя фамилия Малой.
Объявил сразу и только потом осмотрелся.
Столы в зале были расставлены явно не для заседания — овалом, они стояли полукругом, который перекрывал малейшие попытки нерегламентированного пространственного зрения выйти на свободу. И прямо, и слева, и справа за каждым отдельным столом сидел отдельный человек — член комиссии. Войдя в зал, некто сразу попадал в плен этого полукруга, обозначенный специальным стулом без стола — ни к чему ответчику! пусть уязвимость свою физически чувствует. Стул стоял в эпицентре сконцентрированных на него строгих взглядов членов комиссии общим числом в пятнадцать человек. При этом между собой их взгляды никак не пересекались без специальных поворотов голов, что не принято.
Как только Антон закрыл за собой дверь и повернулся, то невольно затормозил в своём предполагавшемся движении к эшафоту. На то и рассчитывали! Паралич воли обязателен для правды… Антон же ещё и вспомнил о своём внешнем виде! Но пока его как свидетеля представлял и вставал, освобождая заветный стул, доктор, Малой сумел взять себя в руки.
— А вы пока свободны, Томас Петрович, — проговорило светлое пятно во главе полукруга. — Подождите за дверью. Мы вас пригласим. Спасибо.
Эдак они доктора, замешкавшегося на выходе, выпроводили. А то может он сдуру ассистировать в допросе свидетеля собирался. Не надо! Здесь люди грамотные и опытные — не в таких вопросах разбирались. Это имелось в виду только в тоне — нарочито вежливом и безапелляционном: вали отсюда! Подыши там пока, а то снова вызовем, вдруг воздух глотать начнёшь в инфарктном удушье.
Антон сел и попытался увидеть лица. Не вышло! Пятна! Светлые безмолвные пятна примерно одного размера. На некоторых, впрочем, что-то такое поблёскивало — это были украшенные серёжками женские пятна. Во внимательной к нему тишине он даже успел подумать, что у этих пятнадцати не только мозгов — у них и лиц как таковых нет.
«Как они точно по радио про человеческую личность-то говорили! Нет её как таковой… Здесь-то уж точно! Сейчас и из меня выдавливать начнут…»
— Скажите, больной Малой… — вкрадчиво заговорило главное пятно, но сразу же показательно по-доброму осеклось. — Пациент Малой… Так, пожалуй, лучше будет к вам обращаться…
Все заулыбались. Опять же показательно по-доброму.
«Ещё один психолог!» — мелькнуло в Антоновой голове.
— Скажите, пациент Малой, вы видели, как случилось несчастье?
— Да.
— Расскажите нам… С самого начала.
— С самого начала как я в больницу попал?
Антон специально выбрал для ответа агрессивный тон, чтобы не раскисать, чтобы собраться во внимании, не поддаваясь на обещающие сладость общения проникновенные уловки.
— Не-ет, — улыбка в сиропе. — Только о происшествии.
Антон включил теперь нудный повествовательный тон и заговорил по продуманной бездоказательной версии. При этом его перебивали, конечно, но к удивлению Малого больше не уточняющими вопросами, а репликами-цитатами различных нормативных документов. Антон, к примеру, заговорил о том, что по звуку за своей спиной слышал, как несчастный зашёл в кабинку туалета…
— И что там происходило?
— Известно что! Струя журчала…
И тут же раздался
