как и имена, входившие в состав титулатуры правителя. Некоторые из этих наименований получили широкую известность, так как вскоре их получали города, выраставшие вокруг нового здания. В качестве примера можно привести Джедет (Мендес), построенный в начале правления VI династии. Со времени правления Пепи I на первый план вышел Меннеферра. Впоследствии греки превратили это слово в Мемфис, в результате чего появилось название, по сей день используемое современными исследователями. Позднее, в период царствования представителей XIX династии, появился Пер-Рамсес.

Посетителям древнеегипетских храмов может показаться, будто цари занимались только тем, что совершали всевозможные подношения богам и строили новые святилища. В действительности в каждом храме служили профессиональные жрецы, проводившие различные ритуалы. Основная обязанность фараона, которой он никогда не пренебрегал, заключалась в демонстрации благодарности. В прекрасном тексте, названном Большой папирус Харриса, содержится длинный перечень благочестивых поступков, совершенных Рамсесом III в честь Амона, Атума и Птаха, а также других менее значимых божеств. В источнике также сказано, что фараон находился в своем дворце и занимался делами, доставлявшими удовольствие богам. В конце концов, божества были кровно заинтересованы в том, чтобы правитель добросовестно выполнял свои обязанности. Каждый день и по мере необходимости царь, окруженный своими советниками, слушал доклады, читал письма, диктовал ответы, принимал чиновников, инженеров, в частности работавших на копях, где добывали золото, пришедших к монарху для того, чтобы пожаловаться на нехватку воды, преступников, таких как Синухет, и египтян, заслуживших хвалу и награды. Все посетители должны были целовать пол у ног царя, а те, кому была оказана эта великая честь, – его ногу. После того как им разрешали встать и начать говорить, им, согласно требованиям этикета, следовало сначала превознести своего господина и только после этого приступить к изложению сути дела. При желании правитель мог сократить эту предварительную церемонию.

Одним из самых любимых развлечений царя была охота. Она изображена, в частности, на превосходном рельефе из храма Сахура. Дичь загоняли в ту часть пустыни, где имелись естественные преграды, например крутые скалы. Для этого использовались также и искусственные препятствия. Когда все приготовления заканчивались, царь подходил ко входу, который, вероятно, был довольно узким, а за ним следовали слуги с оружием, провизией и охотничьими собаками на поводках. Стрелы тучами сыпались на антилоп, газелей и оленей, неизменно попадая в цель. Это был блестящий спорт, совершенно не связанный с опасностью. Охота на львов и других хищников была сопряжена с гораздо большим риском. В нашем распоряжении нет данных, свидетельствующих о том, что цари, правившие в период Древнего царства, хотя бы пытались совершить подобное предприятие, но представители династий, царствовавших в эпоху Нового царства, несомненно делали это. Так как крупная дичь почти перестала водиться в частях пустыни, прилегающих к Нилу, царям, чтобы поохотиться на львов и слонов, приходилось пересекать Евфрат. Тутмос III вместе со своей свитой однажды встретил стадо слонов возле Нии. Аменхотеп III заявлял, будто он убил 110 львов. Рамсес III охотился на антилоп и диких быков. Однажды во время похода, когда царь ехал в колеснице, на него напали львы и ему пришлось обороняться с помощью копья.

Если в Египте правили цари-охотники, то там должны были царствовать и правители-воины, не боявшиеся столкнуться лицом к лицу с врагом. К этой категории, несомненно, принадлежали фиванские цари, освободившие страну от власти иноземцев. Череп одного из них, Секененры, был проломлен. Яхмоса, Тутмоса III, Сети I, Рамсеса II и Рамсеса III, несомненно, можно назвать истинными воителями. Два последних царя из этого списка, как и, вероятно, многие другие правители, тратили много времени и огромные средства на поддержание боеспособности армии. Накануне битвы Рамсес II проводил смотр своих войск и посещал конюшни, полные прекрасных коней.

Египтяне могут претендовать на звание первых (еще до греков и римлян) создателей свода военных законов. Предательство считалось недопустимым. Жители долины Нила были далеки от попыток захватить врага врасплох. Вместо этого они назначали битву на определенный день, а затем, если войско не было готово к сражению, откладывали его. Считалось, что обе стороны должны находиться в равных условиях, а боги даруют победу лучшей из двух армий.

Судя по письменным источникам и изображениям на рельефах, цари не отказывали себе еще в одном удовольствии – избиении вражеских вождей, захваченных ими в плен во время сражения, обставляемом с большой пышностью. На изобразительных памятниках, начиная с палетки Нарме-ра и заканчивая пилоном в Эдфу, мы видим целый ряд правителей, схвативших одного или нескольких пленников за волосы и размахивающих своими ужасными булавами, в то время как сами беззащитные жертвы трясут луками и бумерангами. Это было всего лишь символическим изображением победы, одержанной египтянами над варварами. Однако иногда булавы царей на самом деле опускались на головы их пленников. С помощью своей дубинки Аменхотеп II убил семь правителей страны Текши, располагавшейся в Азии, после того как их поместили головами вниз на носу царского корабля. Шесть из них были повешены у стен Фив, причем им отрубили руки и повесили их перед телами их бывших владельцев. Останки седьмого довезли до Напаты, чтобы все жители страны могли узнать о победах его величества. Нубийский царевич, попавший в плен к египтянам, был приговорен к смерти. Его отец написал Рамсесу III письмо, в котором он предложил умереть вместо сына, но фараон был непреклонен. В результате Мешаура торжественно казнили. Та же участь настигла и Капера. В Египте не было своего Гомера, способного восславить эти подвиги или попытаться защитить захваченных в плен вождей. Подобные чувства были (и всегда останутся) незнакомы жителям этой страны.

Царь должен был знакомиться со своими подданными и являться им. В анналах, рассказывающих об эпохе Древнего царства, говорится о нескольких посещениях дворца в Эле-фантине. Аменемхет I заявил, что после вступления на престол он доехал до Элефантины, а затем, изменив направление на противоположное, отправился в болота Дельты. В двух надписях, вырезанных на скалах острова Хессе, самого южного в Асуанском архипелаге, сказано о посещении этого региона царем Меренрой, которому местные вожди платили дань. Таким образом, мы можем предположить, что правитель не терял времени на путешествия за пределы порога. Он посещал святилища, принимал различных чиновников, а затем, поднявшись на борт своей огромной ладьи, похожей на ту, что была недавно обнаружена рядом с пирамидой Хеопса, отправлялся в обратный путь. Царское судно в сопровождении целой флотилии медленно плыло вниз по течению, останавливаясь по дороге в нескольких пунктах. Монарх никогда не забывал посетить местных вождей и облагодетельствовать своих подданных. Щедрые подарки всегда помогали ему завоевать симпатию