Я тогда ещё училась в обычной школе, но мы уже переехали сюда и могли позволить себе чуть больше, чем другие. Одежду покупать получше, гаджеты круче, карманных, опять же, выделялось на порядок солиднее. Но пиком стало моё пятнадцатилетие, когда торжество устроили прямо здесь, на территории. Можно сказать, с размахом.

Тогда и начало всё меняться. Отношение ко мне. Мальчики стали обращать на меня больше внимания, заваливая ухаживаниями, а девочки всячески набивались в подружки, подлизываясь и заискивая. По первой такая внезапная популярная была, конечно, приятна, но слишком быстро вскрылось, что кроме меркантильности ничего настоящего за этим не стоит.

Пришлось пресечь нахлебничество, что повлекло за собой самый настоящий буллинг. В мою сторону отпускали насмешки, тыкали пальцем в спину, обзывая выскочкой, шушукались, цедя ядом, открыто подставляли. Отвратительное чувство ― быть изгоем, скажу вам. Долго я так не продержалась. Пришлось менять школу, но получилось, что из одного лицемерного коллектива меня занесло в другой ― причём неясно, какой из них оказался хуже в конечном итоге. Тот-то был просто завистливый, этот же вдобавок ещё и ограниченный, жестокий и расчётливый.

Думала уже всё, контакта ни с кем не наладить, но именно тогда и познакомилась с Кариной: слегка "блаженной" недомажорки с постоянно разноцветными волосами, броским макияжем, многочисленным пирсингом и способностью уходить в астрал, плавая на своей собственной волне.

Эта девчонка буквально чуть-чуть не от мира сего, кладущая с пробором на условности. Ей ничего не стоит потеряться в днях недели или заявиться на вечеринку в обляпанной краской майке и с воткнутой в пучок кисточкой ― талант матери к рисованию передался и ей. Как и равнодушное отношение к брендовым шмоткам, украшениям и дешёвым понтам. Вы когда-нибудь видели разукрашенные акрилом "Лабутены"? Я видела. Да мы их вместе красили от скуки.

В общем, "нетипичные" для здешнего окружения души нашли друг друга. Чижова и Скворцова. Мы с этого тоже посмеялись в своё время. А теперь вот к нам в скворечник ещё и Сорока подселилась.

Прям птичник настоящий.

– В зоопарк играешь? ― хихикает Карина, замечая фигурки из киндера. ― Ты, конечно, говорила, что тебе скучно, но я не думала, что на-а-астолько.

– А? Да это так… На подумать.

– О чём?

– О ком.

– Ооо… Многовато я пропустила.

– Не особо. Я тебе про него говорила. Новенький с неуравновешенной психикой.

– С которым ты банные процедуры принимала под луной? ― коварно уточняют. Язва. Теперь постоянно подкалывает по этому поводу. ― И что он?

– Да если б я знала. Ничего.

– А что ты?

– А что я? И я ничего.

Третий день пошёл как моё существование попросту игнорируется. Мы даже не здороваемся. Витя тупо проходит мимо, я в ответ делаю вид, что мне всё равно. На том и закончили то, что и начаться толком не успело. Наверное, оно и к лучшему. Я уже говорила и повторюсь: от таких людей стоит держаться подальше.

Подруга, скрестив руки на столешнице, склоняется ближе, щуря ярко выделенными синими тенями глаза. Под цвет помады и… волос. Зелёные были, красные были. Теперь вот синие.

– Детка, а ты часом не того, не?

– Не того ― это чего?

– Ну того самого, ― выразительно играют бровями. И это у меня ещё они живут отдельной жизнью? А её тогда что? На независимых солнечных батарейках работают?

– Девушка, вы на что намекаете?

– Да кто ж намекает?! Да я ж прямым текстом отмигиваю. Азбукой морзе отстукиваю: точка ― точке ― тире ― запятая. Непонятно?

Да понятно всё. Только я решительно не согласна с тем, что так незатейливо пытаются мне втолковать.

– Я на него не запала!

– Конечно, нет. Ты ж с каждым вторым до трусов раздеваешься. Стандартная процедура, ― на нас с интересом оборачивается несколько человек. Один особенно рьяно подключается, изворачиваясь так, что коленками задевает стол, заставляя зазвенеть стоящие на нём стаканы. ― Вам ничего не светит, мужчина, ― невозмутимо отмахивается от него Скворцова. ― Хлебайте свою пина-коладу дальше. Закусывать не забывайте только.

– Точно? ― не столько разочаровано, сколько чисто ради развлечения уточняет он.

– Верняк.

– А с тобой?

– Дядя, я, конечно, привезла с собой Стокгольмский синдром как сувенир и мечтаю сдаться в плен, но не тем, кто мне в отцы годится. Вы свободны. Не вынуждайте звать охрану и жаловаться на домогательства, ― осаждают его предельно равнодушно, переключаясь обратно на меня. ― Ну так что, бабочки в животе, все дела?

– Нет никаких бабочек!

– Значит, куколки ещё в коконе томятся. Подождём, пока вылупятся.

– Слушай, завязывай, ― начинаю злиться. ― Он мне даже не нравится. Грубый, резкий, вспыльчивый, нестабильный, вечно себе на уме ― ты бы с таким связалась?

– Ещё как. Вот ты сейчас говоришь и прям слюнки текут. А фотка есть? Я тебя сколько просила, ты так и не скинула.

– И где бы я её взяла? Попросила бы попозировать? "Улыбнись как разок без оскала, мне тебя подружке показать надо", да? Завтра сама и увидишь. Познакомишься.

– О, непременно! Познакомимся, ещё как!

Сколько азарта, сколько азарта-то у человека. Её бы энергию, да в полезное русло.

* * *

– Увидела.

– Чё? ― озадаченно моргает Сорокин, когда Скворцова перекрывает ему проход в кабинет, разглядывая как диковинного зверька.

– Увидела, говорю.

– Поздравляю. Брысь с дороги.

– А познакомиться? ― протягивают ему руку, брякающую от многочисленных браслетов. ― Карина.

– Веришь ― нет, вообще насрать. Брысь, говорю, ― раздраженно отпихивают её, проносясь мимо меня и, как уже стало обычным, не соизволяя даже мельком взглянуть.

– Фу таким невежливым быть, ― оскорблённо потирая плечо, подруга плюхается рядышком. Для неё место и бронировалось всё это время. Не нужно мне левых соседей.

– Ну что, познакомилась? ― усмехаюсь. ― Слюнки всё ещё текут?

– Не. Слюнки засосались обратно, а вот мозжечок активизировался. Слушай, не знаю ― почему, но мне его лицо ужасно знакомым.

– В ментовке бывала когда-нибудь? Не удивлюсь, если его анфас давно красуется на доске: их разыскивают.

– Нет. Но всё равно, что-то в его чертах мне смутно напоминает. Витя, Витя, Витя… Виктор… ― стуча ногтями по зубам, Скворцова уходит в анабиоз, пытаясь подмести в своей голове и нащупать ниточку. ― Вспомнила! ― подпрыгиваю от неожиданности. ― Это ж друган моего бывшего!!! Ну помнишь того, что тачку свою больше девушек любит?

Честно? Я в её мимолётных романах давно запуталась. Причём там редко когда заходило до чего-то серьёзного. Обычно одной-двумя встречами дело и ограничивалось, так что запоминать не имело смысла. Но про машину я что-то