тут же завалился.

— Располагайся, женушка, – сказал он, и похлопал рядом с собой.

Боже, дай мне терпения! Хочется прибить его, но ведь в тюрьму попаду. И папа не одобрит эдакую уголовщину.

— Горин, ты же не думаешь, что мы в одной комнате будем жить? – я опустилась рядом с ним на кровать, и парень заинтересованно уставился на меня.

Приложила ладонь к его лбу, и покачала головой:

— Жара нет, но ты, почему-то, бредишь. Может, врача позвать, а?

— Хочешь поиграть? – заржал он. — А белый халатик у тебя есть?

— У меня кляп есть, специально с собой взяла, – фыркнула я. — Леша, не нервируй меня, хуже будет. Давай, выметайся из комнаты.

Мажор тяжело вздохнул, и приподнялся на локтях.

— Зануда ты, Пчелка. Могли бы неплохо провести время.

— Я предпочитаю отличное неплохому, – показала я ему язык. — Твое «неплохо» как-то не впечатляет. Что, все так печально?

Глаза парня опасно загорелись, и он усмехнулся, не отрывая от меня взгляда. Я же просто пошутила, почему-то не хочется перед ним выглядеть занудой, вот и ляпнула. Но, кажется, зря.

— Вызов принят, – довольно кивнул Леша. — Будет тебе не неплохо, а отлично. Все будет, Таня.

— Ничего не будет. Проваливай уже. Договаривались же, – смутилась я, и в этот момент зазвонил мой мобильный, за который я схватилась, как утопающий за соломинку.

Все, что угодно, лишь бы сбежать от этого разговора, от которого у меня щеки цвета мака. Готова даже на телефонных мошенников.

— Да, – приняла я вызов с незнакомого номера.

— Доча, привет, – закричал телефон маминым голосом. — Мы с Жориком прилетели, ну в баню эти скучные Мальдивы. А ты почему мне не звонила все это время?

Я схватила Горина за толстовку, и потянула с кровати, намекая, что неплохо бы свалить.

— Мам, ты номер сменила. Я только что его узнала. С возвращением.

— Теще привет, – подмигнул Леша, и схватил меня за руку, не позволяя выпереть себя из комнаты.

— Ой, правда? – воскликнула мама. — Прости, детка. Ты дома? Мы сейчас заедем, я с подарочками. Витю предупреди только, а то он вечно мне не рад.

— Мам, – вздохнула я, – я от папы съехала.

— Вот и правильно. Я сама от этого зануды сбежала, – звонко засмеялась мама, привычно не замечая, что снова меня обижает.

Сбежала она не только от папы, но и от меня. Видимо, тоже зануды.

Горин нахмурился, глядя на меня, и перестал дурачиться. Отпустил меня, и сам поднялся с кровати, встав у окна.

— Я замуж сегодня вышла, – выпалила я.

— За-а-амуж? Ну-ка, диктуй адрес, мы сейчас приедем…

— Нет, – испугалась я. — Мам, ты прости, но… мы с мужем хотим сегодня наедине побыть. Не до гостей, сама понимаешь.

Я с опаской взглянула на Лешу, ожидая увидеть на его лице ухмылку. Но он смотрел на меня с… сочувствием? Да, именно с сочувствием. Видимо, выгляжу я не очень счастливой.

— Так я не гость, я – твоя мама, – возмутилась она, и Горин быстрым движением выхватил у меня телефон из ладони.

— Здравствуйте, меня зовут Алексей… да, муж, – приятно, и даже вежливо заговорил Горин. — Мы бы позвали, но все случилось внезапно… да-да, понимаю. Сейчас никак, вы не думайте, что мы не рады, но лучше мы проведем вечер наедине. Познакомиться? Я только за. Завтра в семь в «Армении», приходите с мужем, будут и мои родители. Всего хорошего.

Он нажал на отбой, и вернул мне телефон. И именно сейчас я как никогда ранее благодарна Горину за его бесцеремонность, граничащую с наглостью.

— Громкая у тебя мама, – заметил он. — Насчет комнаты, кстати, не парься. Я на диване буду спать. Просто пошутил. Хотя, – снова ухмыльнулся он, – если тебе вдруг станет одиноко, ты только…

— Все, – замахала я руками, и рассмеялась. — Боже, ты невыносим!

— А ты грустная. Что у вас с мамой? Я зря ее позвал?

Я подошла к окну, и села на подоконник. Как-то не хочется жаловаться Леше. Да и шуточек на эту тему я не потерплю – болезненно все это.

— Маму я люблю. И ты не зря ее позвал. Но мне с ней трудно, – призналась я. — Они с папой развелись, когда я маленькой была, и это к лучшему. Не всегда легко жить с людьми, которые друг друга не любят – такое дети чувствуют. Но, понимаешь…

Я замолчала, не в силах произнести то, что должна была: мама с папой за опеку не воевала. Она просто не захотела брать меня в новую жизнь, в которой я – лишняя. Да, она меня любит, но я для нее не на первом месте. И не на втором. На восемнадцатом, возможно, и признавать это обидно. Каждый ребенок хочет чувствовать себя центром вселенной, даже если это не так.

Но у меня такого чувства не было никогда. Слишком рано глаза открылись.

— Понимаю, – кивнул Горин, хотя я так ничего и не объяснила ему. — Ничего, Пчелка, в обиду я тебя не дам. Обещаю.

Он пообещал. Возможно, в шутку, а я взяла, и поверила.

Весь следующий день мы провели порознь, занимаясь каждый своими делами. В директ и ватсап мне по-прежнему было страшно заглядывать – поздравления со свадьбой до сих пор сыпались, как снег в январе, и я отложила все это на «после выходных».

И вот, час икс настал. Знакомство наших родителей. Я надела самое приличное платье из имеющихся, немного подкрасилась, и вышла из комнаты после того, как Леша в третий раз постучал в дверь, поторапливая меня.

— Я готова, – нервно улыбнулась я ему. — Идем.

— Не трясись, Тань, – Горин придержал меня перед входом в ресторан. — Если отец опять начнет говорить гадости, я могу либо устроить мордобой – давно руки чешутся, – подмигнул он. – Либо мы просто встаем, и уходим. Но ты не должна молчать и терпеть, окей?

— Да я не из-за твоего отца, – отмахнулась я, и украдкой улыбнулась.

Никак Лешу не пойму. В школе он до того меня достал, что в фантазиях представал с копытами и рогами. То чертом, то козлом. Потом свидание это не случившееся, и я поняла, что несмотря ни