Поэтому неудивительно, что на верхние строчки стартового протокола вылезли вдруг откровенные середняки вроде Камары или Чжоу. Гюнтера, однако, вновь никто превзойти не смог.

Зато я начинал гонку с пятого ряда на гриде — между Строллом и Нико Кари. Почти ничего по сравнению с прошлым разом не проиграл. Да и насчёт дождя было заранее известно, а значит, мы могли спокойно потратить третий набор сликов на этот заезд посуху.

Стролл и Расселл сначала потеряли по две позиции в борьбе на главной прямой, но уже в первом повороте Джордж вышел на третье место, а Лэнс отыграл потерю, вместе с Барникотом был вынужден объезжать по гравию Эрикссона, ткнувшегося в Кэссиди, и, несмотря на это, остался впереди меня. Вот Бен вынырнул за мной, а Кари отбросило в самый конец пелотона.

Гонка шла ровно. Я методично оборонялся, совершил несколько неплохих обгонов — в том числе и на самого Стролла! — и заработал ещё шесть очков за седьмое место.

У Джорджа не вышло закрепиться на подиуме: на одиннадцатом круге британца объехал напиравший сзади Гуаньюй. Но после утреннего провала и четвёртая позиция стала достойной наградой.

Мазепин же запомнился тем, что на последних минутах врезался в Пике; это означало сход для обоих. К счастью, пилоты смогли добраться до командных боксов, так что закончилась гонка штатно.

Лиза смогла завоевать новый подиум — на этот раз второе место: Гюнтера достать оказалось нереально. Плюс мы с ней и китайцем Чжоу попали и на другой пьедестал — новичков чемпионата.

Какой же это кайф — после долгого (аж без малого семь месяцев) перерыва снова заливать кому-то за шиворот холодную пеняющуюся жидкость и осознавать себя причастным в текущий миг к небольшой группе лучших. Незабываемое ощущение. Ради него одного я бы выигрывал турниры один за другим.

Что поделать: видно, судьба у нас, гонщиков, такая — честолюбие тешить…

После церемонии, пока мы не успели разойтись, я спросил у Лизы:

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— О чём, Жумакин? — с беззлобным, будто бы снисходительным, родительским укором ответила она. — Ты пьяный, что ли?..

— Нет, я серьёзно. — Я поравнялся с Лизой и зашагал рядом с ней вниз по лестнице. — Я почитал твою биографию в Инете… знаешь, так и подмывает кое-что спросить…

— Пусть подмывает и дальше. Надеюсь, подмоет тебя целиком.

Она показала мне язык, брызнула в лицо остатками своего шампусика (я еле успел уклониться) и убежала.

А я остался один, весь мокрый, в одной руке бутылка, в другой — этот дурацкий приз как третьему лучшему новичку заезда (на подставке — пластиковая блямба с изображением лаврового венка), думать, что же я сделал не так.

— Минута до начала. Без прогревочного круга, за машиной безопасности, — вернул меня в реальность голос Патрика. — Как слышно?

— Вас понял, — сказал я и запустил двигатель. — Готов сражаться.

— Помни: жёстко, но аккуратно. И не проспи старт.

Не дождётесь.

Я внимательно следил за синим автомобилем по центру трассы, ожидая, когда он двинется с места. Не забывал и в зеркала на всякий случай поглядывать, чтобы в меня никто случайно не въехал.

По сравнению со вчерашним днём решётка немного поменялась. На поуле в очередной раз стоял Гюнтер, рядом с ним — Камара. Джордж начинал гонку третьим, Бен — шестым. Я впервые расположился на гриде впереди Стролла: мой второй лучший круг в вечерней пятничной квале оказался почти так же хорош, как и первый; мы были соответственно восьмым и девятым. Так-то я мог находиться и выше, но опасался чересчур атаковать, чтобы результат не списали.

Следующее, десятое, место пустовало: у Райана Тветера возникли какие-то неполадки, и он остался в паддоке. У Лизы в квалах, как и у всех, списали много времён, так что она стала только двенадцатой.

По её выступлениями я всё отчётливее видел, что она почти в точности повторяет путь Ральфа Арона, чьё место заняла в этой реальности. Разумеется, с поправкой на моё присутствие.

Но в то же время у неё был явно свой путь. И если в моём прежнем мире Арон перед этой гонкой на круге выезда влетел в стену, то Лиза без всяких проблем добралась до нужной позиции на решётке.

Мазепин же стартовал в самом хвосте — штраф за столкновение с Пике. Того тоже не пощадили, плюсанув два места; Педро стоял теперь лишь шестнадцатым.

Если Джордж не вытолкнет Макса, то у британца есть все шансы выиграть. На трек он пришёл мотивированный вчерашними неудачами. Уверен, сегодня у него темп будет.

И… сэйфти-кар тронулся. За ним в колонну по одному стали выстраиваться гонщики.

Когда пришла моя очередь, я включил первую передачу и осторожно надавил на газ. Лёгкий толчок ускорения — и болид поехал, слегка заскользив на мокром асфальте. Второй передачей я выровнял машину и, виляя туда-сюда, чтобы проверить держак, встроился в пелотон.

Вроде бы опять дождь, как тогда в Аудру или под Волоколамском, а ощущения не те. Нет былой уверенности в своих силах, во владении тачкой. Медленно и тоскливо. Будто поездка по пробкам за продуктами, а не гонка.

Сцепление, хоть и слабое, всё же было, и спустя два-три поворота я мог уже не маневрировать, а ехать прямо. И всё быстрее: на следующей прямой я включил третью передачу и разогнался до восьмидесяти вместе с теми, между кем ехал.

Но это всё равно было как черепаха против гепарда для меня, привыкшего к скорости.

Уточню. Я любил именно скорость, быструю езду как таковую — поэтому меня так заводили прямики и на них я не очень-то и отставал от других. То ли дело повороты, в которых как раз и проваляется вся агрессия гонщика. Я ещё не нашёл с болидом общий язык, а потому не был психологически готов гнать, что называется, на все деньги.

И такое вот неторопливое следование за пейс-каром, безусловно, не могло мне помочь с этим справиться.

В отличие от рестарта.

Мы проехали полтора утомительных витка, прежде чем эфир ожил.

— СК уходит на этом круге. Внимательнее, — сообщил Патрик.

— Принял.

Ну что, теперь поглядим, кто есть кто.

Вскоре автомобиль безопасности укатил прочь, а пелотон серьёзно уплотнился. Пришлось сбросить скорость, чтобы никого случайно не зацепить, и вновь пуститься в виляние.

Гюнтер заметно всех тормозил, чтобы потом неожиданно рвануть с ходу и оставить всех позади.