Я кивнул.

— Почему бы и нет? Кровать большая. Места хватит. А если вдруг явятся чудовища — не переживай, глазки я им выколю. Ты меня знаешь.

На лице Мышки расцвела улыбка.

— Спасибо, Кира! Я знала, что ты меня не прогонишь! С тобой я ничего не боюсь!

Мелкая снова бросилась меня обнимать.

Я стойко вытерпел всплеск её эмоций.

— Только сообщи своим охранницам, что останешься здесь до утра, — сказал я. — Чтобы они тебя не потеряли. Ворвутся к нам ночью — разбудят. Не выспимся. Нам это надо?

Мышка закивала. Свесила с кровати ноги, спрыгнула на ковёр. Она походила на привидение: при свете звёзд, что проникал в комнату из окна, её волосы и белая одежда слегка серебрились.

Не слышал, что мелкая говорила слугам рода. Вернулась она с улыбкой на лице. С разбегу запрыгнула на постель.

— Всё. Сказала.

Надежда на то, что Мышке не позволят остаться в моей комнате до утра, растаяла.

Нужно валить из этого дома. Тут мне покоя не будет.

— Молодец, — сказал я. — Тогда укладывайся. Твоя сторона та, я сплю на этой. Чур, ночью не храпеть и не толкаться!

— Я не храплю!

Мышка забралась по одеяло.

— Все так говорят, — сказал я.

Демонстративно зевнул. И метнул заклинание.

«Сон» подействовал на мелкую мгновенно.

Глава 9

Утром меня разбудила Мышка.

Слышал на рассвете, как она уходила — теперь проснулся, когда вернулась.

Она ввалилась ко мне в комнату шумная, весёлая.

— Вставай, Кира! — сказала мелкая.

Запрыгнула на кровать, стала теребить моё плечо.

— Что стряслось? — спросил я.

Щурил спросонья глаза.

— Утро стряслось, — сообщила мелкая. — Пора идти завтракать. Поднимайся!

* * *

В просторной столовой пахло свежей выпечкой и кислой капустой.

Вслед за Мышкой я уселся за стол. Слуга задвинула мой стул, налила в бокал ягодный морс. И мне, и мелкой. Я приподнял брови, указал слуге на кувшин с вином. Женщина послушно придвинула к стакану с морсом бокал, плеснула туда похожий цветом на кровь напиток.

Я пригубил вино — кислое, терпкое; несомненно, лучше того ужасного пойла, что мы с боярыней Варлаей пили в Оргоне.

Дегустируя вино, снова полюбовался на роскошное декольте Кишины. Кафтан на боярыне сменился. Но его содержимое осталось великолепным.

Всё не мог запомнить цвет глаз боярыни. Потому что мой взгляд упрямо не желал задерживаться на лице жены Варлаи — отпускался ниже.

От созерцания гладкой загорелой женской кожи меня отвлёк знакомый голос — завтрак в доме сестры вновь почтила вниманием Меркула Силаева. Она отчитывала за неведомую мне провинность слугу. Её слова сочились сарказмом и ядовитой иронией.

Полной противоположностью тётке выглядела сестра Мышки. Росля снова была молчалива. Не реагировала на тёткины шутки. Мусолила в голове явно безрадостные мысли. Постукивала о зубы ложкой — наверняка не заметила, что приступила к еде раньше других.

Едва уселись за стол — речь сразу же пошла обо мне.

Боярыня Варлая поведала всем о попытках прояснить моё происхождение: неудачных. Никто из «знающих» людей, с кем она успела пообщаться, меня не признал. И никто не поделился с Силаевой догадками о том, к какому из боярских родов могла принадлежать моя мать.

— Но ты не переживай, Кира, — сказала Варлая. — То, что ты не простолюдинка — очевидно. Найти твоих родных — дело времени.

Я не сразу сообразил, о чём говорила боярыня.

Совсем забыл, что представился Силаевой несчастной потеряшкой. Подумал, что для подтверждения легенды о потере памяти не мешало бы мне и самому заняться имитацией поисков вымышленных родственников. Нужно лишь найти способ, как это сделать.

— И долго ещё вы, девушка, собираетесь у нас гостить? — спросила Меркула Силаева. — В нашем квадрате вы своих родственников точно не отыщете. Не думаете ли попытать удачу в другом месте?

— Сестра! Кира может жить в нашем доме столько, сколько захочет, — опередила мой ответ боярыня Варлая. — Слышишь, Кира?

Её ложка звякнула о тарелку.

— Ты слишком доверчива, Варла, — произнесла Меркула. — В этом твоя беда. Скажи ей об этом, Киша. Даже она должна понимать, что неразумно позволять задерживаться в фамильном квадрате посторонним.

— С этим соглашусь, Варла…

— Могу подсказать девушке недорогую гостиницу в городе, — продолжила Меркула. — В приличном районе. Слышала, там вполне сносные условия. Не хуже, чем в провинциальных клоповниках. Согласна даже оплачивать ей проживание там… пару дней.

«Ходят тут всякие, а потом ложки пропадает, — мысленно перефразировал я её слова. — А печёночный паштет недурён. Вряд ли меня будут таким кормить в дешёвой городской ночлежке».

Вслух я этого не сказал.

Но слова Меркулы не собирался оставлять без ответа.

Прожевал, и уж собрался блеснуть остроумием. Как заметил на лице Варлаи тревогу.

— Что с тобой, доча? — сказала боярыня.

Я повернулся к Мышке в тот самый миг, когда та выронила бокал с морсом.

Бокал опрокинулся, тёмной волной напиток расплескался по скатерти.

Мелкая широко раскрыла глаза. Вцепилась руками в край стола, уронила на пол приборы и тарелку. Звон разбитой посуды прозвучал резко и громко.

Мышка попыталась вдохнуть — не смогла. Дёрнулась, изогнулась в судороге. Приоткрыла рот — на её губах появилась пена.

Во взгляде мелкой я увидел испуг и растерянность.

Мышка прижала ладонь к горлу. Другой рукой вцепилась мне в локоть, едва слышно захрипела. Задрожала всем телом и стала заваливаться на бок.

* * *

Боярышня не упала.

Я ей этого не позволил: подхватил на руки её лёгкое, почти невесомое тело. С грохотом опрокинул стулья. Сперва Мышкин. Потом свой — отшвырнул его ногой в сторону, освобождая пространство.

Услышал вопль Варлаи, краем глаза увидел ошарашенный взгляд Росли, различил шум шагов — Меркула или Кишина?

Опустил мелкую на ковёр. Та по-прежнему вздрагивала, не могла вдохнуть.

Скастовал «малый скан».

Поморщился.

Мои подозрения подтвердились. Как я и думал: яд.

Мышку отравили. Сейчас не важно, чем и как.

Времени на её спасение почти не осталось.

Отмахнулся от чьих-то рук «параличом». В спешке тот получился «массовый», но слабым. Силаевы упали, точно скошенные.

Плевать. Не взглянул в их сторону. Полежат — лишь бы не мешали.

Прижал мелкую лопатками к полу. Надавил на её плечи. Не позволил ей изогнуться в судороге.

Понимал, что нужно спешить.