Она подняла на него взгляд — и тут же опустила, будто обжегшись.

— Дядя убьет тебя, — ее голос звучал по-детски, и это было настолько неуместно в устах бывалой шлюхи, что Вестер рассмеялся.

— Посмотрим, — ответил он. — Пока я здесь, как видишь, жив и здоров. Уж не думаешь ли ты, что он решит мстить мне за тебя? Нет, уверяю тебя. Твоя преданность ему безразлична, как и ты сама. Я думаю, Даор Карион скорее решит договориться со мной. Я ведь единственный представитель белой герцогской семьи. Я могу убить тебя, запытать, насиловать хоть каждый день, могу швырнуть ему твою голову под ноги, и он даже бровью не поведет. Ты сама знаешь это.

Юория заплакала, и Вестер не стал успокаивать ее. Как же его злило молитвенное стремление жены угодить старшему Кариону! Когда он, Вестер, раскрывал перед ней свое сердце, когда клялся ей в любви, когда просил милости, когда готов был отдать свою душу в ее руки — и сам защелкнул на себе проклятый браслет… Она лишь собирала ресурсы для черного герцога.

«Не только, — остановил сам себя Вестер. — Ее возбуждали мои страдания, мое подчинение ей».

— Ты не прав, — произнесла Юория через слезы. — Он меня у тебя заберет.

— Ну как сказать, — протянул Вестер задумчиво. — Если я попрошу твою голову в обмен на мое сотрудничество, думаешь, он сам тебе ее не отрубит?

— Замолчи! — скорее умоляюще, чем требовательно вскрикнула Юория.

— На самом деле… — Вестер налил себе вина и сделал большой глоток. — Я не собираюсь заключать с ним союз. Я бы лучше надел на него ошейник.

— Да как ты смеешь! — прошипела Юория, внезапно бросившись на Вестера с удивившим того пылом.

Она пыталась поцарапать его, пыталась укусить, ощутимо колотила кулаками по ключицам. Ее грудь выпала сквозь порванное платье, и Вестер, оскалившись, прижал руки Юории к стене, без труда удерживая ее жалкие попытки навредить ему.

— Я открою тебе секрет, Юория, — прошептал он ей прямо в ее кривящиеся ненавистью губы. — Тут, в Пар-ооле, происходят вещи, которые даже твоему дяде не снились. Я знаю, насколько он силен как противник, и в одиночку никогда бы не бросил ему вызов. Никто бы не бросил. Но я не один. С тех пор, как моя кровь, уникальная кровь… — Он отшвырнул Юорию от себя и вернулся за стол, налил себе еще вина. — Я ведь последний из рода тех, кого называют ходящими меж миров… Моя кровь открыла дверь и выпустила то, с чем этому миру не совладать. И это существо на моей стороне. Оно многому научило Пар-оол. Оно многое дало мне. Да, представь себе, твоя постельная игрушка успела между твоими развлечениями подружиться с иномирным божеством. Неужели тебе не интересно? Гордишься мной, жена моя, госпожа моя?

Юория присела на край гамака, и тут же неловко провалилась в его середину. Вестер удивился тому, что она сняла со скамьи покрывало, чтобы прикрыть наготу, и теперь оказалась запутанной в сети и ткани. Вестер подождал, пока женщина выпуталась, и продолжил, вглядываясь в ее лицо:

— Ты не думала, что я смогу. И он не думал. Я обвел вас обоих вокруг пальца. Будучи по сути вашим рабом. И знаешь, о чем это говорит?

Юория молчала, губы ее дрожали. Наслаждаясь страхом, а значит, и уважением в ее глазах, Вестер закончил:

— О том, что не стоило связываться со мной, Юория. О том, что я намного сильнее, чем ты, глупая садистка, когда-либо могла себе представить.

12. Алана

Алана ворочалась в такой непривычной жесткой кровати, не находя себе места. Хелки, которую она попросила переночевать с ней в келье и которой нашла в себе силы кратко рассказать о совете, а потом и о произошедшем у порталов, после всех утешений и утираний слез спала куда крепче. Когда Алана снова и снова тянула на себя тонкое одеяло, Хелки то и дело рывком отбирала его назад и недовольно шептала, чтобы Алана, наконец, успокоилась.

— Да сколько можно! — в который раз возмутилась Хелки, чуть не столкнув Алану с кровати. — Ты вообще собираешься спать? Нет — так дай поспать другим! Я, между прочим, всю ночь танцевала!

Алана села. Сон не шел. И хотя Хелки закрыла окно каким-то затемняющим заговором, сквозь него прорывались звуки утра, нарастающие, оживленные.

— Хелки, — прошептала она в спину подруге. — Можно я тебе кое-что расскажу? Только ты никому не говори. Это не про…

Хелки мигом поднялась, будто и не куталась только что в одеяло.

— Хорошо, — выдохнула она, и Алана услышала в ее голосе интерес. — Надеюсь, твоя история захватывающая, и надеюсь, в ней есть черный герцог.

— Есть, — неожиданно призналась Алана.

На красивом лице Хелки проступил восторг.

— Так я слушаю! — улыбнулась она.

— Он взял меня под свою официальную защиту, — произнесла Алана, сама не до конца понимая, почему вообще решила сказать об этом, хотя думала только о покрывавшей ее с ног до головы крови. — Он при всех это сказал. Что это значит?

— При ком?

— При… герцогах, — неуверенно ответила Алана. Сейчас ей это казалось очень глупым. — Как думаешь, зачем он это сказал?

— Ты имеешь в виду, чего он от тебя хочет? — подмигнула Хелки. — Ну даже и не знаю. Защищать юную прекрасную деву. Ну или хочет твоего сотрудничества в чем-то, с чем, конечно же, никак не может справиться без тебя. — Последнее явно задумывалось, как шутка, но Алане стало не по себе. Хелки не знала о Тамалании Вертерхард, и говорить об этом тоже казалось неуместным.

— Скорее всего, ты права, — согласилась Алана, ощущая укол разочарования. — Думаю, ему что-то от меня нужно, не знаю что.

— Он тебя и защитил, — заметила Хелки.

— Да… — Алана поерзала, избегая взгляда подруги.

Хелки случайно высказала предположение, относящееся к реальности куда больше, чем все те нелепые мысли, что приходили Алане в голову, когда она вспоминала, как черный герцог, опустившись на колени, сжимал ее плечи.

— Там было еще что-то, да? — проницательная подруга тряхнула головой.

— Он меня обнял, — призналась Алана.

— Прямо обнял? — уточнила Хелки осторожно. — Он не