«Встреча святого Ромуальда с Оттоном III» Фра Беато Анджелико

На всем, что сделал мастер мой, печать

Любви земной и простоты смиренной.

О да, не все умел он рисовать,

Но то, что рисовал он, — совершенно.

Гумилев Н.С. «Фра Беато Анджелико» 1912г

— Это опять вы? И по-прежнему неважно кто вы? Что вам нужно на этот раз?

Мы и в самом деле не стали откладывать поездку во Франкфурт. Простившись с четой Арбэнот, на поезде мы быстро добрались до Переправы Франков, или Франкфурта. В поездке только и разговоров было, что о франкфуртских сосисках. Ничего другое ребят не занимало. Это были особые свиные сосиски: тоненькие и приготовленные по специальным рецептам. Эти сосиски традиционно подавались на все праздничные столы, и парни наперебой выясняли, кто больше съест и что все-таки вкуснее — штрудель или сосиски.

Они отказывались обсуждать мое желание пройтись по музеям. И уж совершенно не соглашались поговорить о моем стремлении побывать в Соборе Святого Варфоломея. После того как доктор Арбэнот упомянул, что это крупнейший собор города, меня стало сжигать настойчивое желание туда попасть. Мы венчались со Свеном в соборе святого Варфоломея, возможно по этой причине. Я пока для себя другой не находила.

Заселившись в гостиницу, мы первым делом, разумеется, пошли в ближайший ресторан дегустировать эти пресловутые сосиски. И только потом, основательно набив ими животы, парни согласились обсудить планы на время пребывания в городе. И если в собор я планировала взять Михеля, то вот к ювелирному мастеру нужно было идти без него. Да и в музей Михелю было совершенно точно рано. Поэтому мы решили периодически разделяться. И несмотря на все нытье, Акке шел со мной в музей, а вот к ювелиру собирались отправится с визитом только мы с Себом. А Акке с Габби планировали, взяв с собой Михеля, отправиться дегустировать все подряд.

Сразу в один день все сделать мы точно не смогли бы, да и приходить без приглашения было бы невежливо. Поэтому отправили Акке с письмом к почтеннейшему Мэтру Йозефу Фридману с просьбой принять нас для важного разговора. Ответ Акке дождался, и мы были приглашены на следующий день, на обед.

Уложив Михеля днем спать, мы втроем отправились в музей. Габби на сей раз остался сторожить дневной сон Михеля, и обещал, что глаз не сомкнёт. Но что-то мне подсказывало, что объевшийся сосисок братец будет мирно спать вместе с моим сыном.

Музей располагался на набережной реки Майн и представлял собой красивый замок с башенками и замысловатыми строениями, возраст которых отсылал нас даже к двенадцатому веку. Замок назывался Заальхов и мы, положившись на удачу, отправились, прежде всего, в картинную галерею.

Но, несмотря на прекрасно проведенное время, ни одной картины, имеющей отношение к Граалю мы не нашли. Нерасстроенные этим фактом мы вернулись в гостиницу, где нашли двух сладко спящих сорванцов — большого и маленького.

К дому Йозефа Фридмана мы с Себом подходили, как и было назначено в ответном письме на нашу просьбу, к пяти вечера. В письме было сказано, что нас приглашают на обед. Возможно именно в это время тут обедают.

Домик располагался внутри небольшого садика и был окружен деревьями. Стояла ранняя весна, но деревья были посажены так близко друг к другу, что, несмотря на отсутствие листвы, полностью его скрывали. Подергав за ручку кованой калитки, она, к нашему удивлению, легко поддалась.

Мы прошли к дому, и тут нас ждал еще один сюрприз. Сразу за массивной приоткрытой дверью лежало тело пожилого мужчины, судя по одежде — дворецкого. Себ наклонился над ним и потрогал пульс, а потом отрицательно покачал головой, но я это поняла уже без него. Судя по большой луже крови, что растеклась под ним, он был совершенно точно мертв. Я достала свои ножи и, вложив их в каждую руку, бесшумно двинулась за Себом. Мы преодолели гостиную и столовую, не встретив никого на пути. И только приблизившись, по всей видимости, к кабинету, услышали голоса, которые явно не опасались быть услышанными и разговаривали громко. Да и дверь была приоткрыта.

Себ заглянул в щелочку и, покачав головой, взялся за свой саквояж. Он отодвинулся в сторону, давая мне возможность оценить обстановку.

Кабинет был соединён с лабораторией и мастерской, что была чуть глубже, потому что полностью комнату мне разглядеть не удалось. Но и того, что было видно, хватало, чтобы прийти в ужас.

В массивном кресле, закинув ноги на стол, сидел молодой парень и поигрывал неплохим ножом. Именно он был главным в этой банде. Еще двое стояли поодаль. Они напоминали шкафы, даже, наверное, с антресолями. Во всяком случае, размеры и бесстрастное выражение лица вполне шкафам и соответствовало. Они все были расслаблены и явно не ждали сопротивления.

Да и сопротивляться было некому. В другом кресле у стола сидел старый Мэтр. Это был, судя по всему, владелец дома. Известнейший учитель и ювелир Йозеф Фридман. И он был стар. Полностью седой, испещрённый морщинами. Вот только глаза по-прежнему сияли умом и мудростью. Мудрость, которую некоторые приобретают, при прошествии прожитых лет. А некоторые и не приобретают.

В противоположность ему еще один участник разворачивающейся в кабинете трагедии был еще молод. Я бы сказала, что он был ровесник Себа и Габби. Вот только мои братцы и раньше-то не пренебрегали активным спортом, а после всех приключений, что нам с ними выпали, налегли на него наравне с прочими занятиями. Себ и Гарри прибавили в мышечной массе и раздались в плечах, а вот сидящий в кресле парень явно забыл о необходимости физических тренировок в его возрасте. Он пренебрегал, скорее всего, даже элементарной физической нагрузкой. Что было странно, учитывая его профессию, потому что это совершенно точно был ученик Йозефа Фридмана — Карл Фаберже, ради встречи с которым мы и пришли.

Я прислушалась и у меня по мере разговора волосы на голове встали бы дыбом, если бы не были туго заплетены. У нас не было другого выхода кроме вмешательства. Тем более, что в кабинете не ждали и вмешательства извне. Наше появление будет для бандитов неожиданным.

— Я вам обещаю, что ни вы, ни ваш ученик не пострадаете, если сделаете это, — нахально проговорил молодой бандит, сидящий в кресле.

— Так же как мой несчастный дворецкий Вальтер? Ему было сто десять. Для не мага преклонный возраст, согласен, но у него в запасе было еще лет тридцать. Какого это, лишить жизни ни в чем не повинного старика? — спокойно ответил ему Мэтр.

— Что ж. В таком случае вы осознаете, что мне нечего терять. Так же, как и моим помощникам. Так что в ваших интересах распилить камень, — ухмыльнулся мерзавец.

— Разрешите мне посмотреть? — и Мэтр протянул руку к бархатной коробочке, лежащей на столе между ним и бандитом.

— Да на здоровье. Вам с ним работать, смотрите сколько душе угодно, — в голосе его слышалось самодовольство.