– Вот твой нож, Майпранг! – она поспешила перевести разговор, чтобы замять щекотливую тему и скрыть неловкость.

– Пригодился? Видел я, у Катиара на роже свежих шрамов добавилось?

Аглая тоже не смогла сдержать улыбку, но через мгновение снова помрачнела:

– Будет бой?

– Да. Сегодня вечером, как стемнеет…

Уже СЕГОДНЯ???…

– Не бойся, убью я Катиара, я сильнее!

– Майпранг… А без боя… никак нельзя?…

Воин прикрыл светлые глаза.

– Вызов брошен! – тихо, но твёрдо ответил он через пару мгновений. – Сегодня Катиар за всё ответит…

Некоторое время они стояли молча, не сводя глаз друг с друга. Майпранг заговорил первым:

– Пойду я, Аглая. Передохнуть надо после дальнего пути да к бою подготовиться…

Развернувшись, он направился к выходу.

– Пранг!!! – сама особо не понимая, почему назвала его так коротко, Аглая сорвалась с места, за мгновение преодолев пару метров, которые их разделяли.

Уже не в силах сдержать накатившие чувства, она обвила шею воина руками и приникла поцелуем к его сухим обветренным губам. Он растерялся лишь на секунду, а потом, обхватив за талию, что есть силы прижал девушку к себе, отвечая на поцелуй.

– Пранг! Пожалуйста… Будь осторожен… Катиар… Он подлость задумал… Бой не будет честным… , – шептала Аглая, прижимаясь к сармату всем телом и беспрерывно поглаживая кончиками пальцев его лицо, шею, плечи…

– Я выиграю бой… Всё будет хорошо! – эти слова звучали в её ушах ещё долго после его ухода…

***

…Осеннюю ночь разрезал свет множества факелов, и пятно света резко контрастировало с убегавшей во все стороны прочь густой темнотой. Тревожно звучал хор примитивных музыкальных инструментов, сопровождавший действо. Захватывало зрелище, затягивало и не выпускало, заставляя забыть и отринуть всё, что было вне освещённого круга у подножия высокой кучи хвороста с воткнутым мечом, лезвие которого зловеще поблескивало сейчас в факельном свете.

Арес… Кровавый бог древних скифов, взятый в покровители их потомками – воинственным племенем сарматов… «Видала меч в хворосте посреди становища? Вот то их главный бог и есть! Арес… Бог войны вероломной да убийства…», – вспомнились слова Радомира. Меч… Чушь какая! Аглая всегда думала, что древних богов изображали в виде статуи или какого-нибудь идола… Впрочем, для бога войны меч – самое то!…

Стоя на ватных ногах среди жителей становища, она тяжело дышала, с трудом проталкивая в лёгкие прохладный ночной воздух с примесью тягучего факельного дыма, и как в тумане смотрела на происходящее – на взбудораженную предстоящей схваткой толпу, на факелы, на Ятрагора, маячившего рядом с «олицетворением» древнего бога…

Две фигуры сейчас приковывали внимание всех обитателей пустоши. Две фигуры, которые вот-вот сойдутся в адской пляске смертельного поединка. Несгибаема воля Ареса – в живых останется только один, сильнейший…

Противники, обнажённые до пояса и вооружённые лишь ритуальными, причудливо изогнутыми костяными ножами, что вручил им старый жрец, творя какие-то древние заклинания, молча обменялись взглядами, полными ненависти, а потом прошлись вдоль толпы зрителей – каждый в свою сторону. В какой-то момент глаза Аглаи и Майпранга встретились. На миг ей почудилось, что всё вокруг смолкло – и нарастающие крики «болельщиков», и незатейливое «музыкальное сопровождение»… Словно надавила на уши тяжёлая тишина, в которой сармат сдержанно кивнул и ободряюще улыбнулся, а сердце Аглаи сжалось в болезненный комок…

Она и не заметила, с какого мимолётного толчка начался поединок, мгновенно утонув в магическом водовороте движений противников, которые зачаровывали, не давая отвести взгляд. Древний бой, овеянный магией… Может, прав был Радомир, когда пытался убедить её в колдовстве воинов-волков? Во всяком случае, никакого разумного объяснения мрачному великолепию действа, что разворачивалось у неё на глазах, у Аглаи не было…

…Два искусных бойца, один из которых брал мощью и опытом, а другой – виртуозной ловкостью и быстротой, сходились в бешеном водовороте выпадов и подкатов. Градом сыпались с обеих сторон удары, каждый из которых мог стать роковым, смертельным. Сходились клинки меж собой с глухим необычным звуком. Это для войны во славу Ареса – железные мечи, а ритуальные ножи – костяные, в память о древних предках, не знавших железа, но уже тогда, в почти забытые времена, покрытые пеплом да степной пылью, слывших умелыми воинами, не знавшими поражений…

Заметный перевес довольно быстро оказался на стороне молодого волка. Майпранг одолевал Катиара молниеносной быстротой выверенных движений, бесшабашным напором лихости и безупречного мастерства, отшлифованного годами тренировок. Казалось, сама Смерть угнездилась на кончике его клинка, устав соперничать с молодым сарматом и безнадёжно проиграв… Уже тяжело дышал вожак, уже пропускал удар за ударом, уступая силе противника, помноженной на ненависть и жажду мести.

Резкий выпад, захват – и вот он уже стоит на коленях, а разоруживший его волк поднял оба клинка вверх под вой и крики толпы, зачарованной кровавым зрелищем. Казалось, ещё миг, и всё будет кончено, но недооценил молодой воин своего противника. Опьянённый жаром схватки и скорой победой, потерял Майпранг всего лишь мгновение, потому и не заметил коварное движение вожака, потянувшего из-за голенища сапога припрятанный узкий клинок…

Удивление мелькнуло в его глазах, и выступила на губах кровь, когда осмелевший Катиар нанёс удар, и ещё, и ещё… Уже почти одолев врага, проследил вожак за его потухающим взглядом, и увидел среди толпы фигурку в несуразном тёмно-красном одеянии, в серо-зелёных глазах которой стояли слёзы…

…Как и когда между Майпрангом и этой пришлой девкой возникла и окрепла незримая связь, Катиар не знал. Не знал и знать не хотел, кожей чувствуя невидимые нити, все дни не дававшие ему покоя. За что они достались этому щенку? За какие такие заслуги??? Размышлять на эту тему Катиар не собирался. Но прежде, чем завершить кровавый ритуал и вспороть противнику горло, пока теплилась в том хоть искра жизни, вознамерился оборвать эти нити раз и навсегда. Выпустив из рук окровавленное ослабевшее тело, Катиар шагнул к Аглае…

…Не успел… Не предвидел… Почему?!… Она же предупреждала… Сквозь кровавую пелену, вставшую перед глазами, в каком-то жутком оцепенении смотрел Майпранг, как грязные руки Катиара грубо хватают девушку за шею и волосы, как не сдерживая торжества, впивается вожак гнусным поцелуем в её губы, и как с перекошенным от злобы лицом бьёт наотмашь, почувствовав на языке острые зубы Аглаи…

Потемнело в глазах волка от ярости и гнева, в голове шумело, и бились в ушах беспрестанно бешеные молоточки… И поднялся Майпранг, и зажимая рукой рану, теряя кровь и последние силы, двинулся к тому, кто посмел поднять руку на хрупкую надежду, робко зародившуюся в его душе…

Не ожидал Катиар нападения. Не сомневался он уже в своей победе и лишь хотел