Как бы Мэйсон ни относился к Киперу, отрицать его способностей на поле он не мог. Тем более перед владельцем команды.

- Он усилит нашу защиту. И, если постарается, еще не раз проявит себя.

Высматривая Кэти в толпе, Мэйсон наткнулся взглядом на Тома Брауна, скользнул дальше к Крису и Джей Ти, гогочущим в окружении длинноногих грудастых блондинок, и… запнулся, когда, наконец, вспомнил, что тоже пришел не один. Если верить часам, внутри он пробыл уже, по меньшей мере, минут пятнадцать, и все это время Триша оставалась одна, где-то там… на улице. К счастью, пока Мэйсон соображал, биг-босс поспешил свернуть разговор и вернуться к своим обязанностям хозяина вечера. Мэй рванул из зала, как только тот отошел. Вылетел в распахнутую дверь. Осмотрелся. Триша стояла чуть в стороне от главного входа и выглядела довольно злой. Ну, еще бы.

- Прости. Я…

- Ни слова! – с её губ сорвалось облачко пара.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мне действительно жаль.

- Ты оставил меня здесь, как ненужную вещь!

Наверное, так и было. Но он не собирался выяснять отношения прямо сейчас.

- Ну, что ты… Просто мне нужно было уладить одну маленькую неприятность, – вымученно улыбнулся Мэйсон, прижимая к себе порядком озябшую женщину.

- Тебе придется загладить свою вину, - Триша вскинула голову, потерлась о его тело и медленно облизала губы.  Он прекрасно понимал, на что она намекает. Еще бы. После всего того, что между ними было...

- Обязательно, детка. Как только мы останемся одни.

Они вошли в гудящий зал. В попытке реабилитироваться, Мэйсон старался уделить Трише как можно больше внимания. Он представил ее парням из тех, что не были на вечеринке по случаю Дня труда, наполнил ее тарелку закусками и принес ей выпить. Вечер покатился своим чередом. Как обычно, с короткой речью перед собравшимися выступили владелец команды и тренер. Это был первый раз, когда кому-то пришлось взять слово вместо Шона. И взгляды всех присутствующих были обращены на импровизированную сцену.

- Не завидую я этому сукину сыну, - шепнул на ухо Мэйсону Джей Ти. Мэй кивнул. Он тоже не завидовал тренеру. Но тот отлично держался, несмотря на всю напряженность ситуации, и Мэйсон был первым, кто начал аплодировать, когда тренер отошел от микрофона. Постепенно к нему присоединились другие парни. И, в конце концов, Сэт уходил со сцены под оглушительную овацию, которую ему устроил зал.

- А теперь мы передаем слово нашему капитану, обладателю звания самого ценного игрока Супербоула… Мэйсону Хиллу!

Луч света выхватил Мэйсона из толпы, словно он был Бредом Питтом на гребаном вручении Оскара. Мэй поморщился. Перевел взгляд на широко улыбающуюся Тришу, которая, кажется, ничуть не смущалась от такого внимания, и решительно шагнул к сцене. Он ненавидел публичные выступления. Все, что нужно, он мог сказать своим парням и на поле. Поэтому не видел смысла распинаться перед посторонними, но иногда приходилось. Благодаря его медийности, деньги спонсоров текли не только в команду, но и ему в карман. Чем ты популярнее – тем больше у тебя рекламных контрактов. Чем больше рекламных контрактов – тем меньше риск остаться у разбитого корыта, если твоя карьера прервется. Мэйсон хорошо знал неутешительную статистику. Средняя продолжительность карьеры игрока в НФЛ составляла всего три года. Всего три… В то время как он играл вот уже почти десять, каждый раз, как и все, рискуя своим здоровьем.

Мэйсон взлетел по ступеням на сцену и, остановившись у микрофона, чуть прищурился, давая глазам привыкнуть к ослепительному свету софитов.

- Всем привет. Сегодня один из парней, встречающих нас на лестнице с большим микрофоном, усомнился в том, что мы готовы выиграть Супребоул после откровенно провального прошлого сезона… Я долго думал над этим. И знаете, что? Мы готовы. Абсолютно. Наша команда сильна, как никогда, у нас один из лучших тренеров в Лиге и личный ангел-хранитель во-о-он там, - Мэйсон поднял указательный палец вверх и замолчал, давая стихнуть овации. - Мы привезем кубок в Сан-Франциско и посвятим его светлой памяти Шона Майлза. Великого спортсмена. И лучшего парня из всех, что я когда-либо знал.

Зал взорвался аплодисментами. Толпа ревела. Мэйсон обвел взглядом товарищей по команде. Одни одобрительно качали головами, другие – свистели. Третьи – хлопали так громко, что проходящие мимо официанты морщились. Он знал, что эти парни готовы побеждать. И он дал себе клятву, что сделает все, от него зависящее, чтобы привести их к победе. Напоследок Мэйсон одобряюще кивнул и сошел со сцены так же стремительно, как и появился на ней.

- Хорошая была речь, - раздался за спиной тихий голос, когда Мэй остановился, чтобы перевести дух.

- Спасибо.

Он обернулся. Кэти стояла в тени, явно прячась от пристальных взглядов, которые сопровождали ее весь этот вечер. Его так сильно тянуло к ней, что он даже удивился, почему сразу не почувствовал, что она рядом. Мэй сделал еще один шаг, пока они оба не оказались в тени.

- Кэти…

- Да?

- Я тогда приходил к тебе… Узнать, как ты…

Черт! Он не знал, как договорить. Просто не находил слов.

- Правда? Я, наверное, в этот момент была в ванной.

- Не знаю, что на меня нашло…

- Это ничего. Главное, что я знаю.

- Что именно?

- Что на тебя нашло. Разве ты сейчас не об этом?

- Да, но…

Ну, вот опять она сделала это. Выбила почву у него из-под ног.

- Послушай, ты взрослый мужик. И если тебе вдруг захотелось трахнуть нашу соседку – в этом нет ничего такого.

- Да неужели?

- Конечно. Вряд ли тебе хватит смелости признаться в своих чувствах ко мне, а потому, пожалуйста – отрицай их каким угодно способом. Только делай это за пределами нашего дома. Видишь ли… с той комнатой… у меня связано столько светлых воспоминаний…  И поскольку они – это все, что у меня осталось, не хотелось бы их омрачать.

Мэйсон стиснул кулаки. Было что-то противоестественное в том, как легко она разложила по полочкам то, что происходило. С каким царственным достоинством, с каким мужеством это все приняла. Рядом с ней он чувствовал себя трусливым, ни на что не годным червем. Как у нее это получалось? Куда делась взбалмошная девица, которую он наблюдал в следующие за гибелью ее отца месяцы? Кто эта самоуверенная, застегнутая на все пуговицы незнакомка? И почему он так сильно скучал по той девочке, что, вырвав сердце у себя из груди, бросила ему под ноги? Куда она делась? Может быть, и не было ничего? Может быть, ему показалось?