Камнеметные машины могли проделать прореху в стене или разбить ворота, и тогда быть беде: горожане не смогут противостоять обученным воинам грека. В городке несколько тысяч жителей, у всех профессии мирные – рыбак, гончар, ткач, винодел, торговец. Городских стражников всего несколько человек, больше для порядка: усмирить перебравших не в меру приезжих купцов, задержать и всыпать плетей мелкому воришке. Такие события были редки, становились темой для разговоров на несколько недель. Хоть и невелик городишко, всего несколько тысяч жителей, да богат. Городок прибрежный, торговля с Фракией, Персией, Грецией процветала, остров почти на перекрестке торговых путей. Этим Мемнона и привлекла Митилена. Для любого полководца смысл не в самом бою, а в приобретениях. Воин рискует жизнью, получает крохи по сравнению с полководцем. Правда, иные полководцы, такие как Александр, тоже рискуют, сами берутся за оружие, сражаются в рядах своих войск. Полная ему противоположность – Дарий. Тот на битвы персов с противниками предпочитал смотреть издалека, предпочтительно с возвышения, окруженный телохранителями. И в случае опасности тут же покидал поле боя, что демонстрировал не раз. Стойкости его армии это не способствовало.

Однако лазутчики Мемнона разузнали о городе не все. В запасниках городской стражи находился сифонофор, выбрасывающий струю «греческого огня». Недалеко, всего на три десятка метров, но жидкость по составу представляла собой прообраз напалма – загущенную нефть, называемую в те времена земляным маслом. Она горела на воде, ее невозможно было потушить огнем. Гасла сама, когда сгорала дотла. Греки применяли ее и на флоте, когда устанавливали на кораблях небольшие катапульты, мечущие во вражеские корабли глиняные горшки с горящим «греческим огнем». При попадании по судну горшок разбивался, деревянное судно вспыхивало. Шансов спастись было мало, если только направить судно на мель или к берегу.

А еще на складе имелся «скорпион», фактически – большой лук на деревянном станке, который мог метать стрелы на большое расстояние, до двухсот метров. Причем стрелы с железным наконечником могли пробить щит и поразить гоплита за ним. Конечно, точность попадания была скверной, ибо прицельных приспособлений не было. Многое зависело от опыта воина, использующего «скорпион».

По знаку Мемнона воины пошли на штурм. Не все, половина. Другую часть Мемнон приберегал. Штурм подготовлен был плохо: ни баллист, ни штурмовых башен с перекидными мостками. Даже лестниц не было. Попытались с ходу тараном выбить ворота, но горожане с надвратной башни стали лить из котлов кипяток. Воины, получив ожоги, таран бросили и отбежали. Первый приступ сорвался. Пока лохаги и Мемнон совещались, горожане дружными усилиями втащили на городскую стену сифонофор, залили в его емкость «греческий огонь». Начали накачивать мехами воздух, готовясь использовать поистине дьявольское оружие.

Мемнон распорядился расставить вокруг города лучников. Самый быстрый способ связи в те времена – голубиная почта. К лапке голубя привязывали небольшой клочок бумаги с сообщением, скрученной в тонкую трубочку. И лучники были призваны голубей сбивать. Дело очень непростое даже для опытного стрелка.

И вновь повторился штурм. Только на этот раз для воинов, которые должны бить в ворота тараном, нашли большие щиты, и штурмующие несли их над собой, прикрываясь сверху. Такое построение называлось «черепаха» – и от стрел сверху, с городских стен, защищали щиты, и от кипятка или смолы. Но стоило воинам приблизиться к воротам, как в их сторону полетела огненная струя из сифонофора. Этого никто не ожидал.

Тем, кому горящая жидкость попала на щит, считай, повезло: щит бросали и спасались бегством. Были и невезучие, тело которых или тунику опалила горящая жидкость. Эти бросали оружие и щит, катались по земле, пытаясь сбить пламя, горели заживо. Кричали душераздирающе, вокруг них уже и тошнотворный запах горящей плоти разносился. На воинов в фаланге, стоявших немного поодаль в готовности ворваться через разбитые тараном ворота, действие сифонофора произвело гнетущее впечатление. Неизвестно, есть ли у горожан еще сифонофоры и как много? Где стоят? Велики ли запасы горючей жидкости?

У защитников города оставалось всего несколько кувшинов, которые приберегали на крайний случай – поджечь и сбросить со стены на штурмующих.

Между тем городские стражники уже тащили по ступеням на стену «скорпион». Одни волокли станок, другие – упругие полудуги, еще один – охапку стрел. Стрелы большие, в три локтя длиной, с железными наконечниками.

Мемнон о «скорпионе» не знал, иначе бы не прохаживался настолько близко от стены. Да и заметить его было легко: он выделялся позолоченным шлемом с плюмажем, отсутствием щита. Сразу видно – военачальник, как минимум лохаг.

Алексей стоял в строю, в последней шеренге, как и другие новобранцы. В первой шеренге были воины опытные. Алексей недоумевал: почему стоим? Дважды штурм срывался. Через четверть часа стало понятно: две дюжины воинов почти бегом несли на плечах тонкие бревна, даже, скорее, жерди. Алексею стала ясна задумка. Один воин берет передний конец жерди, остальные же должны держать задний конец. Дружно разбегаются и буквально поднимают на жерди переднего воина на стену. Важно захватить хотя бы небольшой участок стены, чтобы туда могли взобраться другие. Тогда город обречен. Конечно, по лестнице сподручнее, но где ее взять?

По команде Мемнона все побежали на штурм. И вот уже первые гоплиты вскинуты на жердях на стены, звенят мечи. Сам Мемнон держится позади фаланги, но довольно близко от стен, чтобы быстро отдавать приказы, оценивая обстановку.

Защитники города Мемнона видели. А некоторые и знали его близко: грек несколько раз бывал прежде в городе. Навели «скорпион», дождались, пока военачальник остановится. Один из стражников навел стреломет по желобу, ударил ладонью по деревянному спуску. Щелчок – и стрела помчалась к цели. Есть попадание! Стрела зацепила правый бок, разорвав кожаный нагрудник из бычьей кожи, прошла через кожу и мышцы и сломала несколько ребер. Ранение серьезное, но не смертельное. Перебинтовать, отлежаться под присмотром лекарей – и через три недели в строй.

Воины заметили, как Мнемон упал, бросились к нему, в том числе и Алексей, который оказался поблизости. А защитники крепости вопят от радости. Воины подняли Мемнона на щит и унесли подальше от городских стен, от возможного повторного выстрела из «скорпиона». Один из воинов помчался к повозкам. Там лекарь из греков, с травами и мазями, с чистыми полосками ткани для повязок, с инструментами немудреными – достать наконечник стрелы из раны или рану зашить.

Мемнон в сознании, стонет сквозь стиснутые зубы. Уже и лекарь спешит с кожаной сумкой. Воины тем временем сняли жесткий кожаный нагрудник. Лекарь рану осматривать стал. Мемнон от боли вскрикнул.

– Эй, кто-нибудь, принесите из повозки кувшин вина.

Вино давали раненому – боль притупить. А еще считалось, что вино помогает восстановить кровопотерю. Кроме того, вином промывали раны. Вино пили в походах как предохранение от кишечных расстройств.

Алексей побежал к повозке. Повозка одноосная, крытая толстой плотной льняной тканью. Кувшин на самом верху лежал. Алексей пробку вытащил, понюхал – вино. Оглянулся. На него никто не смотрит. Откинул крышечку перстня, постоял пару секунд – и захлопнул. Он воин, а не ассасин. Алексей пробку в горлышко вернул и понес бережно.