Шрифт:
Закладка:
Я опустила голову. Впервые за долгое время хотелось выругаться. Мама говорила, что ругательства были способом трусов выражать эмоции, так что я подавила его. Я не была трусихой.
— Но меня все равно обманули, — сказала я сдавленным голосом.
— Да, — голос гудел опасно, будто рычал, в темноте. — Обманули. И об этом я поговорю со своим народом. Клянусь. Они пострадают за свою дерзость.
Я взглянула на тень. Перед глазами я видела зеленую женщину, щебечущую и нежную, ведущую меня по коридорам огромного поместья.
— Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, — сказала я. — Думаю, они просто пытались выполнить твои приказы.
Еще долгая пауза. А потом удивленный выдох.
— Ты странная, миледи, — в его голосе было удивление. Он не звучал недовольно, просто был ошеломлен. — Я не знал, что люди такие, как ты.
Я моргнула и опустила голову.
— Как я? О чем ты?
— Я… — он притих, словно пытался подобрать слова. — Думаю, я о… доброте. Даже сейчас ты злишься, но не выпускаешь гнев. Но ты, может, еще не понимаешь.
Тень подвинулась. Он словно склонился ко мне.
— То, что ты попросишь, если это в моих силах, я выполню. Прикажи наказать мой народ за их обман, и они пострадают ужасным образом. Прикажи выпороть их железными прутьями, и это будет сделано. Прикажи мне заставить их извиниться, и я отправлю их пресмыкаться перед тобой на животах, молить о прощении. Такую власть ты имеешь надо мной как моя жена. Ты понимаешь?
Тьма в комнате вдруг стала глубже. И холоднее. До этого я не понимала, каким грозным был его голос, или как осторожно его владелец менял тона, делая голос мягче для моих ушей. Я всегда знала, что фейри были опасными, но до этого я не понимала, что означала та опасность.
Теперь, слушая голос своего невидимого жениха, Я словно услышала голос тигра. Не жестокого — тигр не был жестоким, он слушался импульсов природы. Но он был опасен. Хищник ночи.
— Я не хочу, чтобы кто-то пострадал, — повторила я тише, чтобы он не слышал мою дрожь. — И я не хочу, чтобы они молили о прощении. Я… просто хочу домой.
Я смотрела, как тень двигалась, он отклонился в кресле.
— Ты отправишься домой. Первый день нашего брака завершен. Один год, и я лично доставлю тебя к двери твоего отца.
Я закрыла глаза, чтобы горячие слезы не покатились сквозь ресницы. Когда я убедилась, что управляла своим голосом, я сказала:
— Тогда я кое-что хочу.
— Назови, — он звучал радостно, словно надеялся, что исполненное желание снимет бремя с его плеч.
Я стиснула зубы и процедила.
— Я хочу знать, что моя сестра цела.
— Мой народ не навредил бы ей. Они соблюдают Клятву.
— Уверен? — я подняла голову, смотрела на тьму, где он сидел. — Ты даже не знал, как они выманивали меня из дома. Уверен в своем народе и что ты управляешь своим народом?
Мои слова повисли в воздухе между нами, звенели слишком громко и жестоко. Я сжала юбку ладонями, но не опускала взгляд. Пусть монстр рычит, пусть злится на меня за мою наглость! Я не отступлю. Я жила в одном доме с монстром всю жизнь. Монстр, который бил меня, презирал меня, относился как к пустому месту. И за годы я поняла, какой сильной могла быть, каким глубоким был мой колодец храбрости.
Тень встала. Я подавила испуганный вскрик, он двигался резко, плащ подвинулся, закрывая свет огня. Он опустился на колени передо мной, как прошлой ночью, когда держал мои ладони, прошептал свое имя и нежно поцеловал меня три раза. Я попыталась встать, но он поймал мои ладони снова, и я застыла от его прикосновения.
— Валера, — сказал он, мое имя было нежным на его губах. — Я клянусь, что найду твою сестру и проверю, в порядке ли она.
Я осторожно вдохнула.
— Я хочу доказательства.
— Я принесу доказательства.
— Чтобы я поверила. То, что только она может дать мне.
— Ты это получишь.
— Я хочу твою клятву, что ты не обманешь меня.
Тень его головы склонилась.
— Назови мое имя.
— Что?
— Произнеси мое имя. Прикажи мне. Ты ощутишь, как власть перейдет от тебя ко мне. Ты поймешь, что твой приказ выполнен изо всех моих сил.
Я сглотнула. Странные сомнения сжали сердце. Я не хотела использовать его имя. Я не хотела власть или близость, которые означало его имя. Я не хотела, чтобы между нами было что-то общее.
Но теперь мне нужно было каждое доступное оружие. А это точно было оружием.
— Эролас, — прошептала я.
Его ладони вокруг моих напряглись. Я ощущала его длинные ногти, но не дала себе вздрогнуть и отодвинуться.
— Эролас, — повторила я с нажимом. — Я приказываю найти мою сестру и принести доказательство, что она в порядке. И… и… — в голове кружилось то, что я хотела передать Бриэль. Предупреждения, указания. Советы, признание в любви. Я прикусила губы, ощутила соль своих слез. — Передай ей, что я в порядке. Что ей не нужно меня искать. Что ей нужно… ждать меня.
Я всхлипнула. Я вырвалась из его хватки, закрыла лицо, прижала ладони к глазам, пытаясь остановить поток слез. Он остался на коленях передо мной, плотный и огромный. Он несколько раз пытался заговорить, но каждый раз он останавливался.
Наконец, он встал.
— Даю слово, Валера. Ты мне веришь? Ощущаешь правду между нами?
Я поежилась. Но когда стала искать, ощутила… что-то странное. Ощущение дрожащей нити было во мне, тянулось в пустоте между душами. Я не ошибалась, веря, что нить вела к сердцу темного ужасного создания передо мной? Что нить между нами была настоящей связью, хоть и необъяснимой?
— Эролас, — тихо сказала я, губы двигались беззвучно. Ощущение усилилось, невидимая связь подрагивала. Может, мне показалось, но… нет. Вряд ли я могла такое выдумать. — Я тебе верю, — я подняла голову, лицо было мокрым от слез. Я моргнула, глядя на тьму, где было его лицо. — Я верю тебе и… сейчас я хочу, чтобы ты ушел.
Он встал и поклонился. Я услышала движение его мантии, ощущала грацию жеста, который я не видела.
— Миледи, — прошептал он.
В следующий миг его шаги зазвучали по твердому полу, он пересек комнату. Дверь в стене открылась, и было видно его силуэт, большой и непонятный. Я смотрела на силуэт его ладони, сжавшей дверной проем.
— Еда безопасна, — я смотрела, как он повернул голову, заметила профиль, но лишь
