– Это ты про носки и крем для бритья на двадцать третье февраля? – рассмеялся Сергей.

– Не только. Еще про туалетную воду.

– Ну тогда прости меня от лица всех мужиков за тюльпаны, духи и конфеты.

– Прощаю.

– Нет, ну а что еще дарить-то? – искренне удивился он. – Смотри-ка, торговый центр.

Приземистое здание, которое мы не заметили днем, но увидели сейчас, располагалось на соседней улице. Не заметь его случайно Сергей, мы прошли бы мимо.

Впрочем, нам это совсем не помогло. Двери были закрыты.

– А там ремонт с сегодняшнего дня, – сообщила проходящая мимо старушка. – Я вот тоже не успела вчера зайти. Теперь надо далеко ходить в аптеку, а у меня ноги для этих гор не приспособлены.

– Сочувствую, – ответил ей Сергей. – А не подскажете, может, где-то еще есть какие-то магазины?

– С едой-то? – вскинулась старушка. – Да полно. Одна еда и осталась. Ну и торгаши эти вдоль дороги.

– Да нет, нам бы подарок купить на свадьбу, – объяснила я.

Старушка задумалась.

– Да нет тут никаких подарков, – решила спустя минуту она. – Но вокруг полно сувенирных магазинов. Не знаю, правда, сможете ли вы там что-то выбрать. И магазины тоже в разное время закрываются. Какие до пяти вечера работают, а какие до шести. Это только сувенирные долго открыты.

– Почему так рано закрываются? – возмутилась я. – Могли и подольше…

Старушка окинула меня насмешливым взглядом.

– А потому что людям, которые в них работают, тоже хочется отдыхать!

Старушка медленно пошла прочь. Никаких вопросов к ней у нас не осталось, поэтому задерживать ее мы не стали.

Сергей взглянул на часы и покачал головой.

– Предлагаю не носиться в поисках магазинов, которые еще не закрылись. На центральной улице полно сувенирных лавок. Что-нибудь подберем.

Это было трезвое и взвешенное решение. И надо сказать, что мы не пожалели, хоть и успели в самый последний момент.

Буквально в первой же торговой палатке, витрина которой пестрела деревянными самоделками и керамическими кружками китайского производства, мы наткнулись на самое настоящее сокровище, которое я случайно увидела в самом углу. Это была большая картина с изображенным на ней песчаным берегом, усыпанным обрывками водорослей и мелкими ракушками. А там, где заканчивался берег, начиналось море с растворенным в воде золотым лунным светом. Работа была выполнена искусно, и я попросила продавщицу показать мне ее поближе.

– Картина называется «Ночь», – прочитала девушка на обороте. – Художник Крылов. Одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год.

– Вы хотите сказать, что это подлинник? Это же раритет! – не поверила я своим ушам. – Издалека похоже на репродукцию. Это точно подлинник?

Девушка осторожно провела пальцем по нарисованному морю.

– Да, это оригинал. Мазки краски чувствуются.

Сергей взял картину в руки, стал внимательно рассматривать.

– Картина на свадьбу? – задумчиво пробормотал он. – А не простенько? А не по-буржуйски ли?

– Я бы не отказалась получить такой подарок на свою свадьбу, – призналась я. – Но я, конечно, не Илья.

– И не Алла, – добавил Сергей.

– Но что-то мне подсказывает, что ему очень понравится, – не сдавалась я. – Да и вариантов у нас особенно нет, если ты, конечно, не собираешься сунуть ему конверт с деньгами.

– Берете? – поторопила нас девушка. – А то я закрываться собиралась.

– Сколько? – спросила я.

– Семь тысяч, – поджала губы продавщица. – Раньше она продавалась за десять, помнится.

Сергей сглотнул. Я решила взять ситуацию в свои руки.

– Лот выставлен на торги, – сообщила я продавщице. – Начальная цена четыре тысячи.

– Ха! – ответила на это девушка.

– Четыре пятьсот, – предложила я.

– Нет.

– Пять! – вступил в игру Сережа.

– Не-а, – покачала головой продавщица. – И не пытайтесь даже.

Сережа провел пальцем по фанерной раме.

– Пылища, – сказал он. – Значит, стоит картина у вас тут долго. А почему? А потому что никто не берет. Потому что дорого. Поэтому вы убрали картину в угол, чтобы зря место не занимала. Но семь тысяч никто не заплатит. Сбавьте цену, а мы сразу купим ее.

Девушка вздернула брови от такой наглости.

– Да вы издеваетесь.

– Будь здесь художник Крылов, он бы со мной согласился, – продолжал Сергей. – Пять тысяч – прекрасная цена за прекрасную картину. Вы же еще и в плюсе останетесь.

– В каком это, интересно? – удивилась продавщица. – Я теряю две тысячи, это плюсом никак не назовешь.

– Да просто одной головной болью меньше, – объяснил ей Сережа. – Вы подумайте. Сколько у вас там еще времени до закрытия?

У девушки не было времени думать, а у нас – ждать, пока она примет решение.

– Пять тысяч пятьсот, – решила я. – Больше у нас нет.

– Она стоит семь тысяч, – жалобно произнесла продавщица.

Я не знала, сколько с собой денег у Сережи, но помнила, что взяла с собой пятитысячную купюру, которую еще ни на что не потратила.

– Пять семьсот, – решила продавщица с видом человека, делающего величайшее одолжение. – Семьсот-то найдете?

– Найдем, – ответил Сергей и полез в карман.

Мы тут же упаковали картину в красивый подарочный пакет, который нам достался бесплатно.

Обратный путь занял совсем немного времени, потому что дорога до дома всегда короче. Кроме того, нам пришлось преодолевать не подъемы, а спуски, что меня несказанно порадовало.

Тетя Аня приготовила чудесный ужин, от которого мы отказались.

– Мы сегодня приглашены на свадьбу, теть Ань, – извиняющимся тоном сказал Сережа. – К вашим постояльцам. Они съехали?

– Давно смотались, – ответила тетя Аня. – Меня тоже пригласили, но я не пойду.

– А с нами?

– Да ни с кем! Чего я там буду-то?

Ее слова прозвучали с какой-то безнадегой. В них явно слышалась усталость.

Она стала собирать со стола тарелки, которые уже успела расставить.

Сергей подтолкнул меня к лестнице.

– Иди пока без меня. Собирайся, я скоро.

Я на миг задержалась в дверях. Сергей подошел к женщине, взял у нее из рук посуду и поставил на стол.

– А что там на ужин, теть Ань?

– Да картошка с рыбой.

– Горячее?

– Горячее. А что?