стояла на пике высокой невыразимо прекрасной горы. Перед ней раскинулось залитая солнцем и озаренная легкой дымкой, поднимающейся от земли, ярко зеленая долина. Такой цвет встречается лишь в начале мая, когда природа пробуждается, и первые листочки едва проклевываются сквозь почки деревьев. Высокая шелковистая трава тихо колыхалась на ветру, нежными переливами легкого дуновения напевая почве акафисты. Среди светлого зеленого моря яркими брызгами расцветали, необыкновенной красоты цветы с крупными бутонами. Одинаково хорошо можно было рассмотреть, как целый куст великолепных белых роз, так и одиночные маленькие фиалки или алые маки. Бескрайнее поле пронизывала небесно-голубая река, постепенно растворяющаяся в густой траве и питающая округу целебными водами. Яна легко оторвалась от крутой скалы и медленно, раскинув руки-крылья парила над просторами. Испытывая приятно-томительное чувство нежности и умиротворения она с восхитительной скоростью проносилась над землей, осматривая волшебную долину. По берегу реки широко раскинулись роскошные ивы, спускающие длинные тонкие ветви к воде, перед взором возникали другие чудные деревья, названия которых она не знала. Яна проплывала по небу, наслаждаясь необыкновенной красотой. Постепенно вдали появились желтовато-серые камни, точь-в-точь повторяя неоднородный цвет крутого холма под Саткой. Количество их постепенно увеличивалось, превращая заросший растительностью берег в каменистый. Река истончалась, трава местами пожухла, обнажив черные булыжники, песок и глинистую почву. Крупные цветы ещё встречались, но мелкие полевые поглотились пеплом, принесенного иссушающим ветром, который уже не пел нежно, а зловеще подвывал. Черные язвы расширялись все сильнее, река на глазах исчезала, пока не пропала совсем. Пышный пейзаж сменился выжженной каменистой пустыней без единого признака жизни. Сухое, потрескавшееся русло бывшей реки раскалялось и через мгновение превратилось в огненный поток, источающий ядовитые испарения.

Голос, заполняющий все пространство гулко произносил: «Семь, семь… семь…». Яна хотела отстраниться от кошмара, но повинуясь неведомой силе, вновь и вновь возвращалась к руслу, с каждым разом приближаясь к отравленной жиже все ближе и ближе. Её засасывало по кругу словно в гигантскую воронку с горлышком из устья реки, а она всеми силами рвалась вон. Постепенно огненная лава тухла, каменела, превращаясь в огромное мертвое дерево, от которого вниз вместо корней спускались сухие прутья. В стволе Яна опознала умершую соседку, лицо было едва различимо, лишь явственно ощущалась характерная ей субстанция. Две ветви, напоминающие корявые руки с обрубками пальцев, уходили вниз. Яна с ужасом узнала в них тракториста-Витька и погибшего вместе с ним собутыльника, от каждого тянулись ещё по две ветви – проститутка и парни с Тойоты. Дальше ещё восемь хворостин с застрявшими душами мужчин с подъезда и незнакомых ей в реальной жизни людей. Она чувствовала каждого. Яна со смятением наблюдала, как древо смерти разрастается. Сухие корявые отростки множились в геометрической прогрессии, уходя в бездонную яму и теряясь в кромешной тьме. Неожиданно навалившаяся непреодолимая тоска и горе заполнило все её существование, черная липкая масса засасывала внутрь. Не в силах вздохнуть, испытывая инфернальный ужас, Яна из всех сил рванулась вон из удушающей обстановки и в то же мгновение снова оказалась на горе. Тяжесть исчезла без следа, её успокаивающе объял небесный ласковый свет.

Яна наблюдала за собой со стороны. Ощущение раздвоенности, даже не раздвоенности, а множественного собственного присутствия казалось крайне необычным и разрушало все понятии о трёхмерности пространства. Постепенно картина приобретала знакомые ноты, появилась аллегория с множеством рук богини Кали и многоликими статуями в храмах Ангкор-Вата Камбоджи. Видение длилось недолго. Угол наблюдения постоянно менялся, трансформируя новое восприятие себя. Из ниоткуда в воздухе формировались легкие призрачные облачка. Постепенно светлая дымка, парящая в воздухе, капля за каплей стала складываться в безликие фигуры в балахонистых одеяниях, напоминающих серые плащи с капюшонами. В сознании снова зазвучал глубокий проникновенный голос.

«Ты среди посланников. Они готовы очистить мироздание огнем, водой, воздухом и землей от грехов людских. Время цивилизации на исходе».

Перед взором Яны пронеслись стихийные бедствия: бурные потопы, извержения вулканов, пожары, ядерные взрывы, смертоносные ураганы, смерчи, молнии. Панорама преломлялась, обнажая мелькающие картины. Перед взором предстали сотни тысяч умирающих от ран, болезней, голода. Разлагающиеся трупы детей и взрослых, всех рас и национальностей усеивали побережья, пустыни, заполонили мегаполисы, поселения на равнинах и горных местностях. Жестокие мучения страдающих были невыносимы для человеческого сознания.

- Нет, нет!!! - Яна заливалась слезами, жуткий кошмар разрывал её в клочья, -Почему все погибли? Нельзя!

Голос ответил:

- Человечество погрязло в грехах, законы извращены, благодетели считаются постыдными. Грешные деяния возвеличиваются и поощряются, преподносятся примером для подражания другим. Священнослужители всех религий извратили божью суть и заповеди. Ложь предстает истиной. Истина преследуется. Идея борьбы с неверными, не верующими в бога, используется как мотив убийства верующих в бога с другим именем. Распространение слова божьего замено никчемными культами и церемониями.Одно совершенное зло порождает другое, ещё более худшее. Колесо ненависти катится по миру, увеличиваясь в размерах и поглощая в людях часть божественной сути. Человечество живет во лжи, гневе, воровстве, стяжательстве и поклонении земным благам. Материальное богатство стало самым почитаемым, поправ духовное. Культивирует в себе пороки вместо того, чтобы противостоять страстям, и кичится ими. Поклоняется разврату и блуду. Гордыня проникает в каждого, всякий мнит себя наидостойнейшим, хвалясь мимолетным успехом и забывая, что он всего лишь ничтожная частичка общего. Человек, не может насытиться вседозволенностью и достатком, потребляя все больше и больше, уничтожает все живое. Убивает планету…

Голос говорил и говорил. Перед Яной мелькали образы, сопровождая каждую фразу: собрание средневековых священников, переписывающих библию по своему разумению; современных проповедников, отпускающих любые грехи за деньги; политиков и бизнесменов, продвигающих придуманные ими же бездуховные правила и идеи потребительства. Пронеслись изображения непотребного секса и насилия; несметные богатства, уныние и безысходность нищеты. Мелькали лидеры стран, заявляющие об исключительности страны или нации, ввергающие государства в войну и разруху; кумиры, погрязшие в пороках; клеветники; наркоманы; алкоголики; обжоры; гомосексуалисты и извращенцы; продажные женщины; убийцы; садисты; воры и гордецы…

- Время человечества истекло.

- Но не все же! Не все грешники, есть достойные люди! - воскликнула Яна, и тут же осеклась, вспомнив притчу про Лота в Содоме и Гоморре и чем все закончилось.

Наполовину вопрос, наполовину утверждение зависло немым посылом в воздухе. Вся её суть бунтовала против грядущей несправедливости, разум отказывался мирится с картиной апокалипсиса. Во время стихийных бедствий умирали все без разбора - и правые, и виноватые. Яна ясно видела это в мелькавших образах. Несогласие с повальным уничтожением непостижимым образом озвучилось без слов, эхом прозвенев в воцарившемся безмолвии.

- Не отправляй посланников, - снова